Олег Авраменко - Королевы не плачут

- Но зачем? - спросила Маргарита.

- Зачем? - повторил Эрнан, вопросительно глядя на Бланку. - Если я не ошибаюсь, дон Фернандо, хоть и редкостный интриган, человек, в сущности, наивный, не отличается особым умом и не умеет держать язык за зубами.

Бланка кивнула.

- Это не лестная, но очень меткая характеристика, господин граф. Фернандо таков. Разумеется, он не стал бы поверять свои тайны первому встречному, но они с Александром сдружились еще в прошлом году в Толедо...

- И я подозреваю, - добавил Филипп, - что граф Бискайский также и соратник Фернандо по тайному братству иезуитов.

- Как же так? - недоуменно отозвался Симон. - Ведь они оба женатые. Как они могут быть иезуитами?

Бланка и Маргарита одновременно взглянули на него - одна с изумлением, другая с умилением.

- Будь здесь Гастон, - улыбаясь, произнес Филипп, - он бы сказал: "И за кого только я выдал свою единственную сестру!"

Бланка взяла Симона за руку и терпеливо объяснила:

- Филипп просто-напросто имел в виду, что как и мой брат Фернандо, мой муж каким-то образом связан с Инморте.

- И это очень существенно, - отметил Эрнан. - В противном случае, моя теория окажется несостоятельной. Впрочем, я уверен, что не ошибаюсь; таким типам, как граф Бискайский, прямая дорога в соратники Инморте. И кстати. Габриель де Шеверни рассказывал мне, что когда Хайме де Барейро вызвал графа на поединок, у того было такое удивленное выражение лица, точно он не мог поверить своим глазам: дескать, как же так, друг Хайме хочет сразиться со мной! А граф де Барейро, по моему мнению, просто выбрал себе самого слабого противника, чтобы без особого труда победить его и занять его место... Ай! Ладно, перехожу к делу. Итак, дон Фернандо прибыл в Памплону в тот же день, когда прибыли мы, и тут же похвастался графу Бискайскому, что месяца через три он станет королем Кастилии и Леона.

Бланка устремила на брата такой пронзительный взгляд, что тот весь съежился.

- А на следующий день, - между тем продолжал Эрнан, - граф пригласил дона Фернандо прогуляться с ним на ристалище и там сообщил ему, что княжна Жоанна якобы подслушала их вчерашний разговор и теперь угрожает разоблачением. Она, мол, требует, чтобы дон Фернандо сознался во всем дону Альфонсо, и дает ему время на размышление - предположительно, до окончания празднеств...

- Постойте, - перебила его Бланка, не отводя глаз от побледневшего, как полотно, Фернандо. - Держу пари, что вы правы в своих догадках. Но с чего вы взяли, что этот разговор состоялся на следующий день и именно на ристалище?

- И к тому же разговаривали они на арабском, вернее, на мавританском языке, - с важной миной добавил Шатофьер. - Однако все предпринятые ими меры предосторожности не помогли им, ибо в шатре, возле которого они вели столь милую беседу и который они считали пустым, находился человек, достаточно хорошо знающий арабский язык, чтобы понять, о чем они говорят.

- И это были вы?!

- Да, я. К сожалению, тогда я как раз вздремнул и не слышал начала их разговора. Первое, что я разобрал, проснувшись, было: "Она должна умереть, хочешь ты этого или нет. Я уже вынес ей смертный приговор." Так сказал дон Фернандо.

- Но ведь там его не было! - озадаченно произнес Симон. - Там были граф Бискайский и виконт Иверо.

- Молчи, Симон! - щелкнул пальцами Филипп. - Молчи. Кажется, я понял, в чем дело.

Эрнан виновато склонил голову.

- Друзья мои, должен вам покаяться: я ошибся. Я был слишком самоуверен, слишком убежден в своей правоте, в своей непогрешимости, и эта моя ошибка едва не привела к роковым последствиям. Мне страшно подумать, что случилось бы, выбери граф Бискайский на роль козла отпущения не виконта Иверо, а кого-нибудь другого. Это будет мне уроком на всю жизнь проверять, перепроверять и еще перепроверять, Я не распознал беседовавших по голосам, и не только потому, что еще не был с ними знаком. Плотные стенки шатра, арабский язык, на котором они говорили с грехом пополам, чмокая и хрюкая, расстояние, наконец, - все это не позволило мне определить индивидуальные особенности их голосов. Содержание разговора заставило меня уверовать, что это были Александр Бискайский и Рикард Иверо, но я был просто обязан проверить свою догадку, расспросив рабочих на ристалище, слуг во дворце... Увы, я этого не сделал. Несколько услышанных мною фраз прямо таки заворожили меня, и я не видел никакой необходимости искать дополнительные подтверждения тому, что (видите ли!) и так было для меня яснее ясного. Вы только послушайте, о чем они говорили дальше! Граф Бискайский: "Боюсь, мне придется смириться с этим." Дон Фернандо: "Тем более, что она поступила с тобой по-свински..."