Леонид Словин: Искатель. 1974. Выпуск №1

— Не могу. — Он опустился на стул и принялся разглядывать свои руки. — Вы этого не понимаете… да и все остальные тоже… Но мне необходимо повидаться с Тони.

— Зачем?

— Я хочу ему кое-что сказать.

— Только для этого?

Должно быть, я не совладал со своим голосом, потому что он быстро вскинул на меня взгляд.

— Нет, — тихо сказал он. — Не только для этого. Он же мой сын.

Слова словами, но надо было слышать, как он их произнес. То был голос одержимого, которого ничем не разубедишь. Я расстегнул на сумке «молнию», достал из нее туалетный прибор, смену нижнего белья, какие-то безделушки, которые я неизвестно для чего возил с собой, и разложил все это по комнате. Старика я обходил взглядом; если он собирался сказать что-нибудь еще — его дело. Но я все-таки надеялся, что обойдется без этого.

— Шестнадцать лет, — проговорил он. — Какой же это большой срок.

— Слишком большой. — Я швырнул пустую сумку в шкафчик и захлопнул дверцу. — Вполне вероятно, что его давным-давно нет в живых.

— Это исключено! — Он отверг мое предположение с почти оскорбительной резкостью.

— Но почему? — Я уже начал терять терпение. — В ранний период освоения космоса погибло множество людей. Откуда вы знаете, что он не попал в их число?

— Я имею точную информацию о каждом человеке, который умер вдали от Земли. — Выражение моего лица вызвало у него улыбку. — Это стоило денег, Фрэнк, но я ведь достаточно богат и отдал бы все до последнего пенни за то, чтобы еще хоть раз увидеть моего мальчика.

Я молчал. А что, спрашивается, я мог бы ему на это сказать? Я хотел только одного — чтобы старик наконец встал и ушел.

Но не тут-то было: он остался и в который уже раз поведал мне, как оно все произошло. Лучше б он этого не делал.

Тони Торн был молод и горяч, с мечтой в сердце и глазами, которые сияли светом далеких звезд. Мать его умерла; отец отказался пойти ему навстречу и не разрешил завербоваться в Школу Космонавтов. Это привело к тому, что юный Тони обокрал отца и, прихватив все добытые таким путем деньги, сбежал из дому. Обычная для того времени грязная история шестнадцатилетней давности. Ничего из ряда вон выходящего — ничего, кроме последовавших за этим событий…

— Мне хотелось бы снять с него ту старую вину, — проговорил старик. — Я пытался забыть его, но это не в моих силах. Меня не оставляет мысль, что он где-то в космосе или на одной из планет. Быть может, он женат и обзавелся детьми — это ведь мои внуки. Я хочу найти его и сказать, что я все осознал и прощаю его. — Он заглянул мне в лицо все теми же кроткими, терпеливыми глазами. — Это вы в состоянии понять?

— Лично мне ваши чувства понятны, — осторожно подбирая слова, ответил я. — Но вот вы — вы отдаете себе отчет в том, что может чувствовать он сам? Он убежал из дому шестнадцать лет назад и за все это время не написал вам ни строчки. Вам никогда не приходило в голову, что он не желает вас больше видеть?

— А если его удерживает страх? Я ведь когда-то был очень строг и не давал ему спуску.

— Шестнадцать лет — большой срок, — упорствовал я. — За такой долгий период человек способен многое забыть.

— Только не своего отца.

— Почему вы так в этом уверены? Ведь именно вы своей неуступчивостью толкнули его на преступление. Вы лишили его права избрать тот путь в жизни, о котором он мечтал. А теперь, когда с возрастом характер у вас стал помягче, вам приспичило найти его, чтобы выразить свое сожаление по поводу того, что тогда произошло. Хотите знать мое мнение? По-моему, вы самый натуральный эгоист. Вот вы кто.

— Возможно, — медленно проговорил он. — Сдается мне, что этим грешат все родители, — Он внимательно посмотрел на меня. — Сколько вам лет, Фрэнк?

— Тридцать три года. А что?

— Тони должно исполниться столько же в его следующий день рождения. Сейчас он, верно, очень похож на вас — те же волосы, те же глаза. — Старик вздохнул и покачал головой. — Значит, вы не встречали его, когда учились в той Школе, а?

— Нет.

— Это точно? Он был очень рослым для своего возраста, увлекался спортом. У него были темные вьющиеся волосы и улыбка — как солнечный луч, пробившийся сквозь облака.

— Торн, вы хорошо представляете себе то время? — Я заставил себя взглянуть ему прямо в глаза. — Государственные школы были, конечно, на высоте, но вам известно, как обстояло дело с ребятами, которые не могли в них попасть и должны были платить наличными за путевку в космос? Они или выучивались сами, или погибали. Сейчас положение изменилось, все учтено, все пришло в норму, но тогда это был сущий ад. И вы считаете, что ваш сын поблагодарит вас за то, что по вашей милости ему пришлось столько выстрадать?