Леонид Словин - Искатель. 1974. Выпуск №1

— С попугаем!

Все развеселились. Волошину пришлось наводить тишину.

Потом он повернулся к секонду и, потирая руки, зловещим голосом начал:

— Ну-с, Владимир Васильевич, настало время взяться и за вас. И позвольте начать мне. Хочется расквитаться. Как говорил кто-то из древних: «Ты, Платон, друг мне, но истина дороже». Итак, позвольте у вас спросить: почему на палубе валялся топор со следами крови на лезвии?

— Вы же сами объяснили, Сергей Сергеевич, — насмешливо сказал профессор Суворов, — Повар им курам головы рубил.

— А загадочный кинжал? — сделав вид, что не слышит, продолжал наседать Сергей Сергеевич на секонда.

— Придирки! Придирки! — закричали со всех сторон. — Он же сказал: порядка не было на шхуне.

Но тут вдруг снова подал голос механик:

— А про лепешку-то из олова вы тоже забыли, Владимир Васильевич. Откуда она взялась в капитанской каюте? И какое могла иметь отношение к мине, попавшей в сети?

Секонд с обескураженным видом молча развел руками.

— А у меня, — вдруг, вставая, решительно сказал капитан и повернулся к секонду, — есть более существенное возражение, Владимир Васильевич, начисто опровергающее сочиненную вами версию. Я не случайно спросил, где и когда вы занимались обезвреживанием мин, попавших в рыбачьи сети. Дело в том, что уже с тысяча девятьсот шестидесятого года практически неизвестно ни одного случая подрыва кораблей на минах. Разумеется, кроме районов, где продолжались военные действия, — побережья Вьетнама и в других местах. Но прочие акватории давно очищены от мин. Тем более невероятно встретить блуждающую мину в здешних водах. Владимир Васильевич напрасно вас пугает. На просторах Тихого океана мины вообще никто не ставил во время второй мировой войны, только у входов в гавани. И конечно, Владимир Васильевич это прекрасно знает. Ведь знали? — снова повернулся он к секонду.

Тот встал и, понурившись, с видом провинившегося школьника молча кивнул.

— Тогда зачем же вы сочинили сказочку? — наседал на него капитан. — Как говорится: «Ради красного словца не пожалею ни матери, ни отца», так? Нехорошо.

Против замечания Аркадия Платоновича возражать, конечно, не приходилось. Но у Володи был такой виновато-смущенный вид, что всем стало его жалко.

— Но теория вероятностей ведь не отвергает такой, хотя и редкостной, возможности, Аркадий Платонович, — пряча улыбку в бороде, пришел на выручку штурману профессор Суворов. — Ведь мог же океан целых триста пятьдесят восемь лет носить в засмоленном кокосовом орехе письмо Христофора Колумба, пока оно не попало к людям. Почему же не допустить, что одну мину, поставленную где-нибудь у берегов Вьетнама, и не занесли ветры и течения в рассказ Владимира Васильевича? Мне лично он доставил большое удовольствие, как, наверное, и многим. Отличная выдумка.

— Ну что ж, — сдаваясь, пожал плечами капитан. — Я просто считал необходимым уточнить.

— Спасибо, Аркадий Платонович, — сказал Волошин. — Ну, не станем терять времени, приступим к голосованию. Выберем счетную комиссию из незаинтересованных лиц, каждый напишет на бумажке, какую историю считает самой оригинальной. Записочки сложим в эту вот кастрюлю. Пока мы перекурим, комиссия подсчитает голоса и объявит имя победителя.

В комиссию вошли первый помощник, судовой хирург Березовский и я.

Сев у столика с бюстом Мюнхгаузена, так и сверкавшим в свете ламп, мы следили, как все, подходя по очереди, бросают в кастрюлю записочки.

Любопытство мое все возрастало. Кто же из рассказчиков окажется победителем? Волошин? Профессор Лунин?

Наконец, мы начали подсчитывать голоса. И знаете, что получилось? Наибольшее число голосов получил Андриян Петрович Лунин. Под общие аплодисменты Сергей Сергеевич торжественно вручил бюст победителю.

А тем временем мы плыли все дальше, и опять началась будничная научная работа посреди пустынного океана. Снова пошла размеренная, спокойная жизнь по строгому расписанию: ранняя побудка по зычному призыву из динамиков внутрикорабельной связи: «Подъем! С добрым утром, товарищи!», потом утренний душ, завтрак, оперативное совещание, работа в лабораториях, очередная станция.

Мы изучали Великий океан, чтобы всем судам спокойней плавалось в нем. Атлантика находится под постоянным наблюдением метеорологов и океанографов и уже так хорошо изучена, что наши суда, плавающие там, теперь, в сущности, управляются единым «электронным штурманом» из Москвы. Дважды в день они передают в Москву свои координаты и сведения о погоде. Электронно-вычислительная машина быстро делает необходимые расчеты и сообщает каждому судну поправки к рекомендованному курсу — самый выгодный путь на ближайшие сутки с учетом погоды, волнения, направления ветра.