Тим Хэй - Оставленные

- Ну, это было совсем не трудно, раз я знал время вашего рейса, Я сказал, что собираюсь лететь вместе с вами и хотел бы сидеть рядом, - ответил он.

- Но почему? Куда вы летите?

- Вы забыли, куда летит самолет? Я думаю, что в Сан-Хосе.

Она рассмеялась.

- Давайте закончим. Мне еще не приходилось быть ответом на чью-либо молитву.

- Это долгая история.

- Я думаю, у нас есть время. Она снова взяла его руку в свою.

- Бак, это очень личное. Но это самое приятное из того, что происходило со мной за последнее время.

- Хотя вы сказали, что мы прощаемся, но я здесь не только из-за вас. У меня есть дело в Чикаго. Она снова рассмеялась и продолжила:

- Я молилась не о вас, Бак, хотя то, что вы здесь - это приятно. Я молилась о том, чтобы Бог сделал мне что-нибудь хорошее.

Бак не мог скрыть своего удивления.

- Я это знал, - откликнулся он. Тогда она ответила ему подробнее:

- Вы, наверно, заметили, что я была очень расстроена вчера. Меня очень растрогал рассказ моего отца, хотя я и слышала его раньше. Но вчера я вдруг обратила внимание, как он интересуется людьми. Вы поняли, как важно все это было для него, как он серьезно к этому относится?

- А кто бы этого не заметил!

- Если бы я не знала его так хорошо, Бак, я бы подумала, что он пытается убедить вас лично, а не просто отвечает на ваши вопросы.

- Я не уверен, что он не пытался. Думаю, что так оно и было.

- Вас это не обидело?

- Совсем нет, Хлоя, по правде сказать, он меня растрогал.

Хлоя замолчала и покачала головой. Когда она снова заговорила, то почти шепотом, и Баку пришлось наклониться к ней, чтобы услышать. Ему нравился звук ее голоса.

- Бак, - сказала она, - он растрогал и меня, но совсем не потому, что это мой отец.

- Удивительно, - сказал он. - Я думал об этом почти всю ночь.

- Не слишком ли долго для нас обоих? - спросила она. Бак не ответил, но понял, что она имела в виду.

- Так когда я стал ответом на вашу молитву? - осведомился он.

- За обедом, когда папа рассказывал вам все это, я внезапно поняла, почему он хотел, чтобы я присутствовала, когда то же самое он говорил Хетти. Поначалу я оказалась для него таким крепким орешком, что он отступился. И теперь, когда он овладел знаниями, в своем стремлении убедить меня он боится обращаться ко мне напрямую. Он хочет обойти меня с флангов. И он добился своего.

Я не слышала начала, потому что мы с Хетти были в женской комнате, но, наверное, я все это слышала и раньше. Но когда я вернулась, меня как будто пронзило. Дело не в том, что я услышала что-то новое, новым это было для меня, когда я услышала Брюса Барнса и увидела видеокассету. Но тут отец проявил такую энергию и уверенность. Бак, правда ведь нельзя по-другому объяснить тех двоих в Иерусалиме, как только признав в них тех самых свидетельствующих, о которых говорится в Библии? Бак кивнул.

- Вот так папа и Бог пронзили меня. Но я была еще не совсем готова. Я плакала, потому что я так его люблю и потому что все это оказалось истиной. Все это правда, Бак, вы это понимаете?

- Думаю, что понимаю, Хлоя.

- Но все равно я не могу заговорить с моим отцом об этом. Я еще не знаю, что будет со мной. Я всегда бравировала своей независимостью, я знала, что огорчаю его, даже разочаровываю, но я не могла делать ничего другого, как только плакать. Я должна сама все обдумать, научиться молиться, во всем разобраться. Хетти совершенно безнадежна. Она этого не понимает и никогда не поймет. Она способна думать только о банальностях, вроде того, чтобы попытаться сосватать нас с вами.

Бак улыбнулся и попытался изобразить обиду:

- Это банальность?

- Да, по сравнению с тем, о чем мы сейчас говорим.

- Можно сказать и так, - отозвался Бак. Она рассмеялась.

- Теперь я понимаю, почему папе не понравилось, что я разговаривала с вам две-три минуты перед уходом.

- Наверно, даже меньше.

- Когда я вернулась в наш номер, он был уже в постели. Я пожелала ему спокойной ночи, чтобы убедиться, что он еще не спит. Потом я быстро ушла, еще не готовая сделать последний шаг, и расплакалась оттого, что папа так беспокоится обо мне и так меня любит.

- Наверно, это было тогда, когда я встал, - сказал Бак.

- Просто все это не в моем характере. Если я где-то, это не значит, что я там, понимаете меня? , Бак кивнул.

- Со мной бывает так же.

- Я уже убеждена, - сказала она, - но продолжаю сопротивляться. Считается, что я интеллектуалка, у меня критически настроенные друзья, на вопросы которых я должна дать ответы. Кто этому поверит? Подумают, что я рехнулась.