Тим Хэй - Оставленные

Пока Рейфорд принимал душ, брился и одевался, он слышал, как собирается Хлоя. Она была явно смущена его поведением вчера вечером. Наверно, она даже извинялась перед мистером Уильямсом за тот бред, который нес ее отец. Хорошо, что она хоть постучала к нему в дверь и пожелал доброй ночи, когда они вернулись. И это было хорошо.

Каждый раз, когда Рейфорд думал о Хлое, он чувство вал стеснение в груди, опустошенность и скорбь. Он мог терпимо относится к другим своим ошибкам, но у него подгибались колени, когда он молча молился за Хлою. "Я не могу потерять ее", - думал он. Он был готов отдать ей свое спасение, если бы это было возможно. Принимая на себя такое обязательство, он чувствовал, что это Бог обращается к нему, внушая, что для спасения людей, для того, чтобы вести их к Христу, приходится брать на себя такое бремя. Таков был и Сам Иисус, Который взял на Себя наказание за людей, чтобы они могли жить. Когда Рейфорд взмолился о Хлое, мужество снова стало возвращаться к нему, помогая бороться с мучительным страхом неудачи. "Господи, мне нужна Твоя поддержка, - вздохнул он. - Мне нужно знать, что я не оттолкнул ее навсегда". Он пожелал ей доброй ночи, но услышал, как она плачет в постели.

Уже облаченный в форму, Рейфорд улыбнулся появившейся в дверях и аккуратно одетой для поездки Хлое. "Готова, дорогая?" - спросил он мягко.

Она кивнула и слегка улыбнулась, заключив его в крепкое и долгое объятие и прижавшись щекой к его груди. "Благодарю!" - взмолился он молча, подумав о том, что вряд ли надо говорить что-нибудь еще.

Может, подошло время? Может быть, надавить на нее сейчас?

И снова ему показалось, будто Бог говорит непосредственно в его душе: "Терпение. Оставь ее пока": Но молчать было трудно, как и раньше. Хлоя тоже не сказала ничего. Они взяли легкий завтрак и отправились в аэропорт "Кеннеди". Хлоя оказалась первой пассажиркой в самолете.

- Я постараюсь подойти к тебе потом, - сказал Рейфорд, отправлГясь в кабину пилота.

- Не переживай, если не сможешь, - ответила она, - я все пойму.

Бак дождался, пока все пассажиры займут свои места. Когда он приблизился к своему месту рядом с Хлоей, она сидела, повернувшись к окну и положив подбородок на скрещенные руки. Баку не было видно, открыты или закрыты ее глаза. Он подумал, что она обернется, пока он садится в кресло, и не мог справиться с улыбкой, предвидя ее реакцию. Он был лишь немного обеспокоен, вдруг она не будет такой дружелюбной, как ему хотелось бы.

Он сидел в ожидании, но она не оборачивалась. Может быть, задремала? Смотрела в окно? Предавалась размышлениям? Молилась? А вдруг она плакала? Бак надеялся, что это не так. Он уже настолько проникся заботой о ней, что переживал, не причинило ли ей что-либо боль.

Но неожиданно он сам оказался в затруднительном положении. Напряженное ожидание момента, когда Хлоя обернется и краем глаза увидит его, утомило. У него заболели мышцы и суставы, в глазах чувствовалась резь. Голова как будто налилась свинцом. Он не мог позволить себе заснуть и дать ей увидеть его рядом с собой погрузившимся в сон.

Бак дал знак стюардессе. "Пожалуйста, кока-колу", - шепотом попросил он. Хоть кофеин напитка поможет ему дольше удерживаться от сна. Когда Хлоя даже не обратила внимания на предупреждение о соблюдении правил безопасности, Бак начал терять терпение. Ему, конечно же, не хотелось обнаруживать себя. Он хотел, чтобы его обнаружили. Поэтому он продолжал ждать. В конце концов, ее должна была утомить ее поза, потому что ноги ее были вытянуты и упирались в сумку под передним сиденьем. Она выпила последний глоток сока и поставила бутылку между креслами. В этот-то момент в поле ее зрения и оказались кожаные туфли Бака, те самые, в которых он был вчера. Ее взгляд медленно поднялся вверх, до его улыбающегося, ожидающего лица.

Ее реакция была более выразительной, чем он ожидал. Она подняла руки и приложила их к губам. Глаза ее наполнились слезами. Затем она взяла его руку в свои.

- Ох, Бак, - прошептала она, - ох, Бак!

- Приятно видеть вас, - сказал он.

Хлоя быстро отпустила его руку, как бы сдерживая себя.

- Не хочу показаться школьницей, - сказала она, - но вы что, услышали мою молитву?

Ответ Бака был с двойным смыслом:

- Я-то полагал, что в вашей семье молится только отец.

- Так оно и есть, - ответила она. - Это была первая моя молитва в этом году, и Бог ответил на нее.

- Вы молились о том, чтобы я сел рядом с вами?

- О, нет! Мне и в голову не приходило такое невероятное событие. Как вы это сделали, Бак?