Барбара Хэмбли - Стены воздуха

Временами старик спрашивал что-нибудь, о чем он уже рассказывал раньше, и после нескольких вопросов Руди понял, что был недостаточно внимателен, и стал прислушиваться. И чем больше он вникал в то, что слушал, тем больше понимал.

Часто во время путешествия Руди сожалел о том, что он в свое время пренебрегал попытками школьной системы сделать его образованным. Многое из того, что он изучал, казалось ему совсем не связанным с магией, а лишь ступеньками к новым знаниям: как и почему растут растения, дует ветер, как медитировать, чтобы успокоить не знающий отдыха ум, сосредоточив его на звезде или пламени, как уловить тонкое различие между молчанием и пустотой равнин.

Руди решил, что Ингольд, несомненно, был не только волшебником, но и разведчиком - ведь он знал, как выжить, как замаскировать лагерь, достать воду и еду в этой пустынной местности. Иногда Ингольд останавливался, чтобы сорвать растение и рассказать Руди о пользе, которую из него можно извлечь. Уяснив в конце концов, что именно он должен искать, Руди выискивал их, а встречаясь с незнакомыми, расспрашивал Ингольда. И он понял, что все живое похоже друг на друга. Это обрадовало его, как если бы он много лет ходил в черно-белом мире и вдруг за поворотом увидел цветной.

- Колдовство - это знание, - заметил Ингольд однажды, когда они сидели на каменистом дне лощины, укрывшись от ветра. Местность стала холмистой, поля буйных коричневых трав сменились тощей полынью. Сухие русла прорезывали землю, а там, где они сидели, бежал маленький ручеек с ледяной водой. Она обжигала пальцы Руди сквозь перчатки, пока он наполнял бутылки. Ингольд лениво дергал сухие желтые цветы и созерцал берега оврага.

- Даже мудрец бесполезен без знаний. Мир многогранен, и, чтобы работать в нем, мы должны знать каждую грань.

- Да, - согласился Руди, закупоривая фляжку непослушными пальцами. Но многое из того, чему ты научил меня, бесполезно, как этот сорняк. Это же не имеет ни малейшего отношения к магии.

- Да, эта трава не может быть ни лекарством, ни пищей, - подтвердил Ингольд. - Но мы и сами бесполезны для других форм жизни, разве что годимся на обед для Дарков. Мы существуем для своей собственной пользы.

- Я понял твою мысль, - сказал Руди после минутного раздумья. Многое из того, что я любил и знал, бесполезно. Когда я начал заниматься магией, я не знал ничего. Я вызвал огонь, потому что это было нужно.

- Нет, - возразил колдун, - ты вызвал огонь, потому что знал, что можешь!

- Нет, я не знал этого!

- Но ведь ты почему-то попытался! В душе ты все-таки догадывался, что можешь! И сделал это скорее неосознанно, как дитя.

Руди молчал, сидя на выступе скалы. Ветер завывал над ними. В лощине же было так тихо, что слышно было, как вода бьется об лед.

- Не знаю, - произнес он наконец тихо и немного испуганно. - Кажется, я мечтал об этом. Ведь я мечтал с детства о всяких пустяках. Я помню, как мне хотелось, чтобы зацвела сухая ветка, которую я подобрал во дворе, я просто держал ее в руке и знал, что она зацветет, и она зацвела. Она вся покрылась белыми цветами. Я побежал к маме и рассказал ей об этом, но она дала мне подзатыльник и сказала, чтобы я не занимался ерундой.

Руди, казалось, и сам удивился этому воспоминанию.

Ингольд покачал головой.

- Разве можно такое говорить ребенку.

Руди пожал плечами.

- Мне всегда было интересно, что и как устроено. Наверное, поэтому я неплохо разбираюсь в машинах, знаю, как работает их мотор, чувствую, все ли в них в порядке или нет. Я и на этой земле околачиваюсь для того, чтобы понять, как устроен человек и зачем он существует.

Ингольд вздохнул и положил засохшее растение на камень:

- Может быть, так оно и есть, - наконец произнес он. - И ты никогда не получишь должного образования. А между тем очень опасно быть невежественным магом.

Сильный ветер ворвался в лощину. Ингольд поднялся, дрожа, и натянул поглубже капюшон, замотав поверх него шарф так, что остались видны лишь глубоко посаженные блестящие глаза и кончик носа. Руди тоже встал, повесил бутылку с водой на седло и повел Че вверх по узенькой тропинке. Ингольд проворно карабкался впереди.

- Ингольд?

Они выбрались на дорогу. Стайка степных курочек выпорхнула у них из-под ног, и Че испуганно вскинул голову. Небо заметно потемнело, а вдалеке Руди различил стену дождя.

- Чем же опасен невежественный маг?

Колдун обернулся и посмотрел на него:

- Волшебнику подвластно искусство магии. Это сродни любви, Руди. Она нужна тебе, и ты ищешь ее. И не встретив большую любовь, ты миришься с ее жалким подобием. Это может разбить не только твою жизнь, но и жизнь того, кого ты затронул.