Фрэнк Херберт: Без ограничений

- Нужно ли нам прекращать прочие проекты...

- Заткнитесь! - заорала Гвен.

Все потрясение замолчали. Она улыбнулась.

- Я лично встречусь с каждым из вас, как только получу свежий запас пуховых жилеток. Однако - дело прежде всего. Проблема номер один: мы сбрасываем мартышку со спины. А?

"Бедные придурки! - подумала Гвен. - Вы даже не представляете, как близка катастрофа. Вы думаете, Гвен выйдет победителем, как всегда. Но Гвен наплевать. Гвен уходит в отставку в сиянии славы! В долину смерти по шестисотому шоссе... или четырехсотому? Какая разница! Война - это ад! Мне только жаль, что у меня нет ничего, кроме одной жизни, чтобы отдать ее за мое агентство. Дайте мне свободу или отдайте меня в ВОМС!"

- Ты подбираешься к глотке этих двоих военных типов, верно? поинтересовался Лео Прим.

- Военная тактика, - пояснила Гвен. - Никаких выживших! Пленных не брать! Смерть Белым Глазам!

- Э? - не понял Прим.

- Займись-ка тем заданием, что я тебе дала, - фыркнула Гвен.

- У-хм... - Прим посмотрел на папку, оставленную Оулингом. - Адюкел на эту большую Герти... Фильм на Финнистер. Хорошо. - Он покачал головой. Знаете, это дело может закончиться полным пшиком.

- Это может быть еще хуже, чем то, - предостерегла Гвен.

Еще кто-то сказал:

- Ну уж это-то самое худшее, что я когда-либо видел. Призыв!

А Гвен подумала: "Ооох! Кто-то встревожен!" Внезапно она заявила:

- Абсолютно самый худший пшик. - Гвен просияла. - Это же замечательно! Одну минуту, дражайшая публика!

В приготовлениях к уходу наступило внезапное затишье.

- Было заявлено, что мы обозначаем это дело "Абсолютно Ужасающий Пшик", - сказала Гвен.

Сотрудники захихикали.

- Заметьте, что аббревиатура А.У.П. содержит слово "ужасный".

По залу прокатился хохот.

- До сих пор, - сказала Гвен, - нам приходилось бороться только с малым, средним и большим Пшиком. Теперь я даю вам АУП! Это созвучно с мычанием человека, который получил поддых.

Прим, продолжая смеяться, спросил:

- А как насчет слова БОлваны? Его тоже нужно как-то использовать.

- Без Ограничений! - воскликнула Гвен. - Абсолютно Ужасающий Пшик Без Ограничений! - Она была на грани истерики. "Черт побери, что со мной стряслось?" - подумала Гвен и свирепо глянула на Прима. - Давайте дерябнем, ребята! Вы все будете прекрасно выглядеть в форме!

Смех перешел в нервное икание.

- Ох уж эта Гвен!

Гвен начала пробираться к выходу. У нее началось что-то вроде морской болезни. Она пробиралась вдоль стены комнаты. Из ее бунта пропала искра. Гвен казалось, что все эти люди дергают ее, пытаясь разорвать на части. Она разгневалась. Ей хотелось пинаться, бить, кусаться. Вместо этого Гвен сияла застывшей улыбкой.

- Простите меня. Разрешите пройти? Извините. Спасибо. Простите меня.

А в ее сознание упорно вторгался образ Андрэ Батлемонта. "Такой жалкий маленький человечек. Такой... ну... милый. Проклятье! Милый! Презренным образом".

В календаре вычеркнуто двадцать пять дней. Двадцать пять дней барахтанья в луже неразберихи. Стихия Гвен. Она с головой окунулась в проблему. Это было именно то, что нужно. Салют для ее ухода. Подпись Гвен Эверест внизу страницы.

По всему агентству сновали военные технические специалисты. Эксперты по мобильности скафандра. Эксперты по защите. По барометрическим показателям. По утилизации отходов. Субминиатюрные элементы питания. Слесарь. Эксперт по новому изменчивому пластику. (Ему пришлось прилететь с Западного побережья).

Плюс специалисты-модельеры, известные только Гвен.

Работы хватало всем. Каждый технический эксперт находил свою нишу в этом замкнутом технологическом мирке.

Наступил День Большой Картинки. Утро.

У Гвен была специальная комната площадью около двадцати квадратных футов, смежная с ее кабинетом. Она называла ее "моя комната для запугивания". Это был почти Людовик пятнадцатый: непрочные стулья, шаткие столики, стеклянные подвески на абажурах, пастельные херувимы на стенных панелях.

У стульев был такой вид, словно они могли расплющиться под весом человека средних размеров. У каждого (за исключением тронного кресла с мягкой обивкой, выдвигавшегося для Гвен из-за стенной панели) было наклоненное вперед сиденье. Сидящие постепенно соскальзывали, мягко и незаметно.

Ни у одного столика не было столешницы достаточно большой, чтобы вместить одновременно блокнот и пепельницу. Один из этих предметов надо было размещать на коленях или ставить под ноги. Это вынуждало посетителей время от времени посматривать на ковер.