Вашингтон Ирвинг - И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)

Но это, — продолжал он, — совершенно невозможно, немыслимо и неприемлемо. Язык по воле божьей и по самой сути своей систематичен, а это означает, что в нем должны быть какие-то правила. Только тогда люди смогут понимать друг друга. В том-то и смысл языка, таким он и должен быть. И если кто-нибудь думает, что можно дурачиться с языком при Фреде К. Джексоне…

Тут Джексон замолчал и вытащил из кобуры бластер. Он проверил заряд, снял оружие с предохранителя и снова спрятал его.

— Не советую больше пороть галиматью при старине Джексоне, — пробормотал старина Джексон, — потому что у первого же мерзкого и лживого инопланетянина, который попробует сделать это, будет трехдюймовая дырка во лбу.

С этими словами Джексон пошагал назад в город. Голова у него шла кругом, но он был полон решимости. Его делом было отобрать планету у ее обитателей — причем законно, а для этого он должен понимать их язык. Вот почему так или иначе он добьется ясности. Или кого-нибудь прикончит.

Одно из двух. Что именно, сейчас ему было все равно.

Эрум ждал его в своем кабинете. С ним были мэр, председатель совета города, глава округа, два ольдермена и член правления бюджетной палаты. Все они улыбались — вежливо, хотя и несколько нервно. На буфете были выставлены крепкие напитки. В комнате царила атмосфера товарищества поневоле.

В целом все это выглядело так, как будто в лице Джексона они приветствовали нового высокоуважаемого владельца собственности, украшение Факки. С инопланетянами такое иногда бывало: они делали хорошую мину при плохой игре, стараясь снискать милость землян, раз уж их победа была неизбежной.

— Ман, — сказал Эрум, радостно пожимая ему руку.

— И тебе того же, крошка, — ответил Джексон. Он понятия не имел, что означает это слово. Это его и не волновало. У него был большой выбор других наянских слов, и он был полон решимости довести дело до конца.

— Ман! — сказал мэр.

— Спасибо, папаша, — ответил Джексон.

— Ман! — заявили другие чиновники.

— Очень рад, ребята, что вы к этому так относитесь, — сказал Джексон. Он повернулся к Эруму. — Вот что, давай-ка закончим с этим делом, ладно?

— Ман-ман-ман, — ответил Эрум. — Ман, ман-ман.

Несколько секунд Джексон с изумлением смотреч на него. Потом он спросил, сдержанно и тихо:

— Эрум, малыш, что именно ты пытаешься мне сказать?

— Ман, ман, ман, — твердо заявил Эрум. — Ман, ман ман ман. Ман ман. — Он помолчал и несколько нервно спросил мэра: — Ман, ман?

— Ман… ман ман, — решительно ответил мэр, и другие чиновники закивали. Все они повернулись к Джексону.

— Ман, ман-ман? — с дрожью в голосе, но с достоинством спросил его Эрум.

Джексон потерял дар речи. Его лицо побагровело от гнева, а на шее начала биться большая голубая жилка. Он заставил себя говорить медленно и спокойно, но в его голосе слышалась бесконечная угроза.

— Грязная захудалая деревенщина, — сказал он, — что это, паршивцы, вы себе позволяете?

— Ман-ман? — спросил у Эрума мэр.

— Ман-ман, ман-ман-ман, — быстро ответил Эрум, делая жест непонимания.

— Лучше говорите внятно, — сказал Джексон. Голос его все еще был тихим, но вена на шее вздулась, как пожарный шланг под давлением.

— Ман! — быстро сказал один из ольдерменов главе округа.

— Ман ман-ман ман? — жалобно ответил глава округа, и на последнем слове его голос сорвался.

— Так не хотите нормально разговаривать, да?

— Ман! Ман-ман! — закричал мэр, и его лицо от страха стало мертвенно-бледным.

Остальные обернулись и тоже увидели, что Джексон вытащил бластер и прицелился в грудь Эрума.

— Кончайте ваши фокусы! — скомандовал Джексон. Вена на шее, казалось, душила его, как удав.

— Ман-ман-ман! — взмолился Эрум, падая на колени.

— Ман-ман-ман! — пронзительно вскричал мэр и, закатив глаза, упал в обморок.

— Вот сейчас ты у меня получишь, — сказал Эруму Джексон. Его палец на спусковом курке побелел.

У Эрума стучали зубы, но ему удалось сдавленно прохрипеть: «Ман-ман-ман?» Потом его нервы сдали, и он стал ждать смерти с отвисшей челюстью и остекленевшим взором.

Курок сдвинулся с места, но внезапно Джексон отпустил палец и засунул бластер назад в кобуру.

— Ман, ман! — сумел выговорить Эрум.

— Заткнись! — оборвал его Джексон. Он отступил назад и свирепо посмотрел на съежившихся наянских чиновников.

Ах, как бы ему хотелось всех их уничтожить! Но этого он сделать не мог. Джексону пришлось в конце концов признать неприемлемую для него действительность.