Брайан Макферсон - Мудрец

На первых порах ход его рассуждений развивался нелогично и довольно сумбурно. Мозги сначала плавали, словно вареные плоды кактуса опунции в ароматной похлебке, которую частенько готовила старенькая мать и которую он так любил. А потом в голове стал выстраиваться какой-то порядок.

За последнее время в жизни Найла, как в судьбе многих сотен горожан, произошло столько событий, что даже трудно было выхватить что-то основное из этого беспорядочного кома, нараставшего не только с каждым прожитым днем, — с каждым прожитым часом.

Постепенно, шаг за шагом, используя ментальный рефлектор и координирую мыслительные колебания мозга с сердечными импульсами, ему все же удавалось отсекать в сознании массу ненужных сведений и впечатлений последнего времени. Медальон помогал отбрасывать от себя лишнее, чтобы энергетическим пучком концентрироваться на самом главном.

А самым важным за последнее время Найл считал даже не землетрясение, погубившее столько мирных жителей, а невероятную находку Хуссу, таинственный лабиринт, в который случайно проник паук-пустынник…

Без этого открытия в Белой башне не зашел бы разговор со Стиигом о кровожадных подземных обитателях.

Без этого не возникла бы гипотеза о мутировавших крысах, стремящихся установить господство над Городом.

Неужели почтенный старец был прав, все-таки искусственный разум никогда не ошибался…

Найл размышлял об этом на заседании Совета Свободных, слушая унылую болтовню руководителей своих комитетов, отчитывающихся о том, как именно они своими героическими действиями спасали городских жителей после землетрясения.

Во время одного из таких бесцветных отчетов он поднялся со своего места и подошел к огромному окну, полностью занимавшему одну из четырех стен просторного продолговатого зала, в котором по традиции проходили полные собрания Совета.

Перед ним открылась замечательная панорама лежащего внизу города, разделенного надвое широкой лентой реки, свинцовой и потемневшей от непогоды.

Во все стороны глубокими ущельями расходились улицы и проспекты, застроенные многоэтажными зданиями и вливавшиеся в круглые площади-долины, засаженные зеленью деревьев.

Среди них вздымались ввысь, как горные утесы, серые столпы небоскребов, между которыми колыхались, раскачиваясь на жестоком ветру исполинские сети паутины.

Смертоносцы не переносили воды, поэтому все гигантские пауки спрятались в свои логовища, предчувствуя приближение бурного ливня.

Хмурая серая мгла, нависшая над головой не предвещала ничего хорошего. О чем-то монотонно докладывал руководитель комитета Совета Свободных, отвечавшего за питание пострадавших от землетрясения. Но его голос не достигал сознания Найла, находившегося в этот момент далеко отсюда.

Всей душой он сожалел, что не мог отправиться вместе с Симеоном в те окраинные дома, которые принадлежали пропавшим горожанам.

Найл не сомневался, что старый доктор обязательно должен был раскопать там какие-то новые сведения и с нетерпением ждал возвращения небольшого отряда.

Между тем, дело шло к сильной грозе. Темные тучи наплывали на город сплошными широкими полосами, закрывая все пространство нагромождениями черных зловещих клубов.

Мрачные набухшие влагой облака напоминали, скорее, жирный масляный дым гигантского пожарища, разгоревшегося где-то неподалеку.

Тучи столкнулись, завертелись в сплошном вихре и намертво сцепились, точно от их жестокой схватки полностью зависела судьба небесных армий.

Ужасной силы гром возвестил о начале грозы и молнии брызнули в разные стороны раскаленными изогнутыми лезвиями. Сплошной стеной водных струй хлынул дождь, и внутренний голос со всей отчетливостью сообщил Найлу о неминуемой близости какой-то решительной схватки, в которой он должен был играть ведущую роль.

Заседание Совета продолжалось, как и прежде, но мысленно Найл был уже в будущем. Он обдумывал план решительных действий, не обращая внимания на вялые споры, обволакивавшие его со всех сторон.

Гроза закончилась и яркое солнце выглянуло, обманчиво озаряя ослепительными лучами все вокруг.

Не в силах усидеть на своем месте, Найл рывком поднялся с кресла и снова подошел к огромному окну.

Вскоре взгляд его приковала группа людей, торопившихся по направлению к зданию Главы Совета Свободных.

С высоты невозможно было рассмотреть все в деталях, каким бы острым зрением не отличался Найл. Но его цепкие глаза издалека выхватили буйную седую шевелюру, которая, без сомнения, могла принадлежать только одному человеку во всем мире.