Брайан Макферсон - Мудрец

Однако снова молибденовый клинок пронзил пустой воздух и не успел он отпрыгнуть, как жуткие зубы вцепились в его запястье. Зловонная пасть сомкнулась на его мускулистой руке и, кроме своего тяжелого дыхания он услышал отчетливый хруст…

Яростный рев вырвался из мощной груди Гастурта. Ослепительная вспышка боли шарахнула по его сознанию, но крыса не отпускала его, а только стискивала мощные челюсти. Вторая бросилась на него и вонзила резцы в ногу…

Взрыв новой боли оказался таким мощным, что даже затмил первый. Гастурт потерял равновесие, но даже упав, не оставлял сопротивление.

Он боролся с подземными животными, пытаясь сбросить их с себя, но тщетно…

Голова его наполнялась их торжествующими хрипами, собственными стонами и треском своей плоти, раздираемой острыми зубами. В ушах повис тяжелый тупой звон, перед глазами мелькали молнии.

Он почувствовал, что проваливается в какую-то бездну. Но перед тем, как окончательно рухнуть в темную пучину, краем сознания он еще заметил человеческие фигуры, бежавшие с факелами с той стороны, откуда он пришел сюда.

— Гастурт, держись! — загремел под сводами чей-то рокочущий громовой голос, показавшийся ему очень знакомым. Мы рядом!

Следом раздались другие крики, и эти голоса ему тоже были знакомы.

— Симеон… Марбус… друзья… — слабым голосом прошептал он, из последних сил отбиваясь от зловонных бестий, и в это мгновение мозг его не выдержал.

Крысиные зубы все еще безжалостно впивались в его тело, причиняя неимоверные страдания.

Гастурт не мог больше сопротивляться и потерял сознание, причем ему казалось, что он с мучительными стонами проваливается в смердящую бездну…

Совершенно не подозревая о чрезмерной самостоятельности и смелости Гастурта, Симеон вместе со своими племянниками осматривал жилище Шиллиха, распределив комнаты на сектора для самостоятельного изучения. Втроем они были так поглощены своим кропотливым делом, что каждый работал в своем углу, не поднимая головы.

Не так то легко ощупывать пристальными взглядами каждый клочок замусоренного пространства и искать там нечто подозрительное. Особенно после того, как почти каждую вещь уже окутал толстый слой пыли, налетевшей за несколько месяцев, прошедших с той самой ночи, когда здесь произошло ужасное злодеяние.

Несколько раз внимание Симеона привлекали странные, необычные следы, слабо видневшиеся кое-где на замусоренных половицах. Людям, без всякого сомнения, эти отпечатки не могли принадлежать. Он мог бы поклясться, что и ни один паук из всех ему известных не мог бы оставить такие следы.

Отчетливо проявлялся отпечаток самого большого пальца из трех и такая конфигурация никак не могла присутствовать на лапе смертоносца.

— Да, если бы мы зимой тут тщательно все осмотрели… Многое сразу бы прояснилось… — тихонько он даже проворчал себе в седую бороду. Смертоносцы в этих делах не замешаны. Теперь мне это ясно, все читается, как по ученой книге… Не нужно было бы тащиться за разрядниками, не нужно было разрезать их на половины…

— Что там у вас? — спросил он у племянников. Удалось что-нибудь обнаружить?

— Кое-что попалось. Нечто интересное я, по-моему, уже нашел… — задумчиво отозвался Фелим.

— Что там у тебя?

— Сейчас, покажу, — сказал ассистент и почтительно подошел к своему авторитетному дяде.

Пальцы Фелима аккуратно сжимали пучки какой-то шерсти.

— Если бы мне сказали на научной конференции, что эти пыльные волосы принадлежат человеку, я рассмеялся бы докладчику в лицо, — пояснил он, передавая находку. Там все просто усеяно ими… В моем углу валяется немало таких… — Может, щетка для пыли?

— Непохоже, здесь капельки крови, они выдраны с корнем…

Симеон взял у него несколько отдельных жгутиков и внимательно рассмотрел их.

— Жесткие, упругие… очень эластичные… — с недоумением протянул он. Что-то совсем непохоже на мохнатое покрытие пауков… Но и не человеческие…

— Да, наши потомки с покрытием такого рода жили на этой планете миллионы лет назад…

— Нужно говорить «на нашей планете», — машинально поправил его Симеон и снова впился взглядом в обрывки шерсти. Прах меня побери, если я знаю, кому это принадлежит…

К их беседе присоединился и Бойд, тоже заинтересовавшийся необычными уликами.

— Похоже на шерсть дикого кабана, — авторитетно определил он. Без всяких сомнений: серый лесной кабан!

В ответ раздался язвительный смех. Даже суровый Симеон, забыв о трагической ситуации, из-за которой они пришли в этот дом, расхохотался во весь голос. Утирая слезы кончиком рукава своей знаменитой походной туники, он полюбопытствовал: