Брайан Макферсон: Мудрец

Всех смертоносцев связывала между собой единая телепатическая сеть, и вскоре небо над тайным приютом несчастных содрогнулось бы от нашествия.

Бескрайние просторы почернели бы от десятков, сотен снижающихся воздушных шаров. Прилетевшие хищники раскидывались по земле единым колоссальным кругом, сквозь психическое воздействие которого прорваться не мог никто.

Ни один человек, даже самый отважный, не мог бы безболезненно просочиться через полыхающее кольцо ненависти. Всех обитателей пещеры ждала бы неволя, неминуемые длительные дни страдания и еще более долгая мучительная гибель.

О скорой смерти в том случае можно было бы только мечтать — пауки никогда сразу не убивали своих жертв, а вводили в тело особый парализующий яд.

Человек не умирал, он находился в сознании и все чувствовал, но не способен был пошевелить даже пальцем, он не мог никак сопротивляться в то время, когда в его тело впивались хищные клыки, покрытые липкой зловонной слизью.

Что на свете могло быть ужаснее участи постепенно сжираемого заживо?

Люди прекрасно понимали всю опасность, поэтому со временем научились сопротивляться неумолимому психическому гнету.

Потом уже, достигнув зрелости, Найл понял, что научился преодолевать панический ужас именно во времена своей юности. Дни, отмечаемые зарубками на стене пещеры, вытягивались в недели, продолговатые фигуры недель превращались в месяцы, — старый дед Джомар, родоначальник семейства Найла, еще помнил эти древние, старинные слова, — а люди все так же продолжали бороться под землей со своим страхом для того, чтобы выжить и дождаться следующего утра. Но известие о стремительном приближении кометы Харибда заставило даже опытного, умудренного жизнью Найла внутренне дрогнуть.

Угроза оказалась настолько велика, что он боялся не за себя, а за жизнь своих близких, друзей, за судьбу всех горожан, пусть даже и остававшихся ему незнакомыми.

Слишком хорошо он знал о чудовищных изменениях, потрясших планету тысячу лет назад после рокового свидания с прошлой кометой…

С того самого момента, как он узнал о новой опасности, грозящей Земле, страх поселился в его душе, будто ненасытное чудовище. И рассказать никому из горожан он не мог, чтобы не повергнуть весь Город в панику, и спросить совета поэтому ни у кого было невозможно.

Холод ужаса продувал его сердце леденящим жалящим ветром вплоть до того мгновения, когда он наконец, набрав секретный код, привел в действие пусковой механизм старинного заряда колоссальной разрушительной силы.

Тогда оживленный Найлом электронный замок откинул идеально круглую крышку, вскрыв гигантскую вертикальную полость гигантской искусственной пещеры, созданной десять веков назад для того, чтобы служить своеобразным стволом для мощного пучкового заряда.

Трудно было даже представить себе, насколько глубоко уходила в недра Земли вертикальная пещера, устроенная в центре горной долины.

Мощный пучковый заряд, направляемый гигантским компьютером Белой башни, ушел к цели и в ледяной мгле прошил комету Харибда, превратив грозную галактическую убийцу, вынырнувшую из какой-то черной вселенской дыры, в гроздья эффектного ночного фейерверка.

Только тогда Найл смог вздохнуть спокойно, но вскоре он узнал, что нашествие обеих комет с интервалом в десять столетий не было простым совпадением, что появление Опик и Харибды было своеобразными тисками единого зловещего Плана, направленного против человека…

Известие о возможном столкновении Земли с кометой весом в шестьсот тонн, пришедшее к Найлу в Белой башне, не застало его врасплох.

Давно уже в его жизни началась черная полоса, темней которой, пожалуй, еще и не встречалось никогда.

И до того момента Найл уже интуитивно предполагал, что может вскрыться какая-то ошеломляющая новость, для этого были вполне определенные предпосылки — живая природа, существующая на интуитивном уровне, всегда обостренно ощущала грядущие, подступающие катаклизмы, а Найл с детства обладал способностью на ментальном уровне ощущать подобную пульсацию.

Проникая мысленным взором во внутреннюю жизнь насекомых и птиц, деревьев и кустарников, он всюду улавливал панические предчувствия, поэтому был внутренне готов к самому худшему.

Да и события, разворачивавшиеся вокруг Города, никак не настраивали на радужный, оптимистический лад.

Наводнение следовало за наводнением, разрушая старые постройки и оставляя сотни людей без крова, по улицам нещадно хлестали мощные пылевые бури, унося с собой человеческие жизни.