Сергей Чекмаев - Песок, уходящий сквозь пальцы

Он запнулся, наткнувшись на внимательный взгляд Морта.

— Не верите, Моран? Или не хотите верить?

Вечером, когда два бывших сафари-джипа, наспех переделанные в броневики, вывозили раненых, на лагерь снова напали. Новобранцы показали себя достойно — и после небольшой перестрелки враг отступил, оставив на песке несколько трупов. Уголовного вида отморозок, зажимавший простреленную ляжку, отказался что-либо говорить, и магрибцы забрали его с собой. В гости к майору Гамалю. Моран и без допроса прекрасно понял, кто он, ибо на бандита из писмейкерс раненый походил не больше, чем верблюжье мясо на деликатес. Очередной фанатик, люшер, из той сильно больной на голову братии, что поклоняются бредням давно свихнувшегося психотерапевта. Ребята забавные, но ровно до того момента, как не начнут приносить тебя в жертву или закапывать в землю, назначив пленника деревом.

Желающих получить ценный приз становится все больше. Интересно.

Ночью Моран растолкал спящих, приказал быстро собраться и скорым шагом вывел их из каменного лабиринта. К утру они отмахали километров сорок — непривычные к такому ритму новобранцы натерли ноги и все остальное, что только можно натереть. Но Морт безжалостно гнал их вперед. Половину дневного перехода пришлось идти в знойной духоте, и солдаты выдохлись окончательно, давно выпив всю воду из походных фляг. За спиной роптали, но Моран оставался глух к недовольству. Лучше сухая глотка, соленый пот под мышками и водянистые мозоли, чем пуля в голове.

Когда до цели оставалось несколько километров, он объявил привал. Сказал профессору раздать воду из НЗ — специально припрятанного на такой случай. Клеменс кивнул и спросил:

— Почему вы остановились именно здесь? Никогда не поверю, что пожалели моих парней…

— Здесь проще оборонятся. День, два, неделю, сколько понадобится.

Профессор посмотрел на него внимательно, но больше ничего не сказал. Поковылял прочь, тяжело припадая на правую ногу — для него переход тоже даром не прошел. Догадался, что ли?

Первую стражу Моран отдал Дику с напарником, вторую — двум арабам, а вот третью решил стоять сам. Как чувствовал.

Миротворцы напали в самый сонный час: между тремя и четырьмя утра, когда даже у самых опытных часовых от усталости смыкаются глаза. Моран прекрасно разглядел нападавших, пока они накапливались в небольшой низине, медленно подползая к границе лагеря. Командира и помощника он снял двумя первыми же выстрелами, как в тире. А потом тишина снова взорвалась огнем, как несколько дней назад.

Справа бил очередями пулемет — в этот раз писмейкерс подготовились куда основательнее. Моран добежал до лагеря, ухватил за шкирку перепуганного солдатика. Дрожащими руками тот нервно дергал заклинивший затвор.

— Не спи, олух! — быстрым движением Морт выхватил у него оружие, выщелкнул дефектный патрон. Сунул винтовку новобранцу. — К тому камню, быстро! И чтоб ни одна живая душа не проскочила!

Бедняга едва успел кивнуть, как страшный проводник пропал. И снова возник метрах в двадцати, упал на колено, дважды выстрелил куда-то во тьму.

Пулемет огрызнулся, но Моран не дал себя напугать. Еще одна очередь на два пальца левее вспышки, и смертельная машинка заглохла. Сейчас бы всем сменить позиции, уйти с открытого пространства, пока ищут нового пулеметчика. Да разве молокососы сами догадаются! Проклятье!

Он обернулся назад, крикнул:

— В укрытие! Быстро!

Сзади тоже что-то вопили, может, от страха или боли, но он не слушал. Бросился влево, прополз несколько метров, пока не наткнулся на убитого солдата. С мимолетным сожалением Моран подумал, что так и не успел узнать, как его звали.

Потом жалеть стало некогда — пулемет снова очнулся. Морт отбросил опустевший «галиль», взял из коченеющих рук убитого «М16» и расстрелял полмагазина в опасную пустоту.

На левом фланге завязалась отчаянная перестрелка. Там опять кричали от страха, а может, от ярости и проснувшейся жажды убийства. Ничего, сами разберутся, если хотят жить.

Через час все закончилось, хотя Морану показалось, что прошла как минимум вечность. Тишина пала неожиданно, только звенели под ногами груды расстрелянных гильз и стонали раненые. Оглохшие солдаты бродили среди трупов. Морт приметил Дика, волочившего за собой винтовку. Треснувший приклад оставлял в песке глубокие борозды.

Моран не успел удивиться или обрадоваться тому, что парень опять выжил. Кто-то завопил:

— Проводник! Сюда! Скорее, проф ранен!!