Михаил Бобров: Краткая история Арды

И Алин Адрен и его солдаты залюбовались четкими движениями мастера. Потом заметили и прямоугольную табличку на высокой ножке. "Работы ведет Красильщик Сэпли из Лорбанери." — извещала первая строка таблички. Чуть ниже, другим шрифтом, вызывающе горел девиз: "Сделай лучше — если сможешь".

Алин Адрен выдохнул и направил патруль мимо красильщика, в сторону Ратуши, чтобы вернуться на обычный маршрут. Взбучки за отклонение он не боялся: командир патруля имеет право идти как угодно и куда угодно, был бы результат. Пока отделение прошло оставшиеся до красильщика два фасада, Сэпли успел полностью обжечь правый столбик калитки и убрал факел, очевидно, готовясь перейти к левому. Он даже сделал несколько шагов навстречу патрулю, но, увидев вскинутое оружие, презрительно фыркнул, пожал плечами и развернулся спиной к солдатам.

А когда отделение почти миновало его, Сэпли выкрутил газ до упора, отчего факел стал полуметровой длины, и прыгнул в середину группы. Наспех полоснул капрала, развалил бронекостюм второго правого номера, потом повернул пламя на идущего в хвосте стрелка — взрывчатка, которой тот был обвешан, мгновенно сдетонировала. Стрелка разнесло в клочья, а троих замыкающих разбросало по улице. Тихое утро превратилось в ад: оружие и внимание патруля поначалу было направлено наружу строя, а потом солдаты боялись стрелять, чтобы не задеть своих и не попасть в рюкзак Сэпли. Взрыв упрятанного в нем водорода мог бы развешать весь патруль на окрестных деревьях. Пока задние спохватились перевести стволы, пока Демура выталкивал лейтенанта вперед, из-под факела, пока второй левый номер с истошным визгом садил в никуда пулю за пулей, безумный красильщик вертелся между пехотинцами и полосовал их белым огненным мечом, температура которого равнялась температуре звездной поверхности. Один из опрокинутых взрывом патрульных потянулся за уроненным ружьем; заметив это, Сэпли немедля хлестнул солдата факелом по шее, и тот ткнулся в землю и больше уже не двигался. Адрен нервной скороговоркой докладывал на базу, стараясь не сбиться на крик, и одновременно пытался заставить первые номера смотреть по сторонам: сейчас на патруль было удобнее всего напасть откуда-нибудь еще. Семеро бойцов, пережившие внезапную атаку, разбежались вокруг Сэпли широким кольцом и наконец-то смогли стрелять, не рискуя задеть своих или угодить в водородный баллон. Все прицелились точно, и почти одновременно красильщик получил по пуле в каждую руку и ногу. Он упал на бок, так и не выключив горелку. Солдаты стояли вокруг и тяжело поводя плечами, сопели в коммуникаторы. Наружные микрофоны исправно доносили режущий свист белого пламени, бульканье и шипенье плавящейся под ним брусчатки и совершенно неуместный сейчас шорох листьев.

— Демура — периметр! — гаркнул лейтенант. Капрал очнулся и пинками развернул двух соседних с ним рядовых наблюдать за подходами к кольцу. Один из отброшенных взрывом стрелков подогнул ноги под живот и попробовал встать. Поднялся на колени и упал снова. Третий правый подобрал раненого пехотинца и пытался смазывать его ожоги, а еще двое осторожно подходили к лежащему красильщику со стороны головы, откуда он не мог их видеть. Лейтенант настороженно вертел шлемом: в шуме листьев ему мерещился то шорох чьих-то шагов, то треск мотора.

Прежде, чем Хатто и Муненори приблизились, красильщик резко перекатился на другой бок. Простреленные руки уже не подчинялись ему, и он ударил по контрольной коробке всем телом. Факел удлинился еще вдвое. Задеть никого из бойцов он уже не смог, но патрульные испугались резкого движения. Слаженно грохнули винтовки — и допрашивать стало некого. Сэпли из Лорбанери умер перед недокрашенной калиткой собственного дома. Произошло это утром третьего дня, считая от вторжения Дома Куриту на окраинную планету, имевшую вполне говорящее имя.

Планета называлась — Арда.

Ровно через час после стычки поредевший патруль Алина Адрена угрюмо выстроился на плацу перед воротами главной базы. Никто не мог сказать, как дежурный офицер отнесется к происшествию, и чем оно обернется для молодого офицера, на долю которого досталась первая кровь в этой войне. Солдаты хмуро переглядывались: им казалось, что они сделали все, как надо, да и лейтенант, в сущности, невиновен.

Лейтенант вяло прохаживался в стороне от строя и уныло глядел в землю. Поэтому он не сразу обратил внимание на упавшую рядом тень. Наконец, гул двигателей и дрожь земли под ногами все же оторвали Алина Адрена от мрачных мыслей. Он поднял голову: в обжигающе-синем небе над ним навис десятиметровый боевой робот. Пара колонноподобных ног упиралась в землю. Верх ступни робота приходился на уровень человеческой груди, а обхватить стальную лодыжку не смог бы даже самый широкоплечий богатырь. Набитое механизмами и электроникой туловище, из которого в разные стороны торчала пара рук-манипуляторов, было такой же высоты, как и ноги. Где-то в брюхе робота термоядерный реактор неслышно и неспешно пожирал топливо, наполняя многотонную громадину силой и боевой мощью. Голова — пилотская кабина — придавала силуэту робота изрядное сходство с фигурой человека. На расстоянии в полкилометра иллюзия была бы полной, но офицер разглядывал робота метров с десяти и видел отличия: голова напоминала лежащее боком зубило; по обе стороны от угловатой кабины, словно уши, выглядывали жерла ракетных пусковых установок; обе бронированные руки вместо предплечий и кистей завершались счетверенными автоматическими пушками. По количеству пушек Алин Адрен и определил тип машины: "Снайпер", модификация "Эвенджер". Пятьдесят пять тонн, кажется… Офицер безрадостно проводил взглядом очередное облако.