Рома Ньюман - Психокинетики

Громов выжидательно смотрел на друга. Владимир Данилович раскрыл папку с личным делом.

С прикрепленной фотографии на него смотрело лицо молодого человека лет двадцати семи. Глаза излучали ум и напористость.

– Артем Лапшин, наш сотрудник, – вновь заговорил Громов. – Опер из ОРУ. Пару месяцев назад попал в засаду в Дагестане. Вместе с напарником зашел в заминированный дом. Тому пареньку не повезло: по частям потом собирали всем двором, как говорится. А на Артеме – ни царапины. Об этом случае, разумеется, узнали наверху. Порылись в старых документах, кое-что переосмыслили и решили запустить новый проект с этим парнем в главной роли.

– Быстро они, – проговорил Малахов, перелистывая страницы.

– А чего медлить-то… Матбаза имеется, примерная программа подготовки – тоже. Сейчас доводят до ума ряд деталей – и вперед, к звездам. Когда приказ исходит от Верховного, тут не до проволочек…

– Кто руководит проектом?

– Артур Волжанский – ты наверняка слыхал о нем, и, как я понял, в этой специфике он крутится давно. По задумке, на нем – общее администрирование, я отвечаю за обучение, а ты, если дашь согласие, будешь исполнять функции психолога. Контроль душевного состояния, мотивация, необходимая корректировка поведения – твоя вотчина.

– Политобработка, – поправил Владимир Данилович.

– Не надо так грубо. Он же не либераст, мозги у него на нужном месте. Все, что требуется на данном этапе, – простой мониторинг. Чтоб не переутомился парняга, не перегорел. Для тебя это и нагрузкой-то не будет.

– Эдуард, не нужно говорить так, будто я уже дал согласие. Я не готов к такому. Не хочу вести молодого парня через то, что когда-то проходил сам. И о чем, кстати, жалею до сих пор.

Малахов пытливо посмотрел на друга:

– Ты же помнишь про «Псион»? Помнишь, чем все закончилось?

Громов тяжело вздохнул:

– Слушай, Данилыч, я здесь вовсе не за тем, чтобы принуждать тебя. Но… неужели тебя устраивает то, как ты живешь? Лекции, лекции, лекции. Сплошная теория и никакой практики. А здесь – реальная работа. С человеком, о котором ты потом сможешь написать целый научный трактат. Это же твой философский камень. А для меня – генеральский погон. Данилыч, соглашайся. Нельзя упускать такой шанс.

Громов вернулся из командировки через две недели. На следующий день связался с Малаховым и напомнил о деле.

В присущей ему тактичной, но гибкой манере Владимир Данилович обошел стороной вопрос согласия на участие в инициативе, но встретиться с руководителем проекта все же согласился.

Далее последовали проволочки, связанные с оформлением допуска Малахова к гостайне с высшим грифом секретности и другими формальностями. А затем профессора вывезли в засекреченный учебно-тренировочный лагерь под Тулой, на первый взгляд напомнивший Малахову какой-то санаторий.

– Валентиныч – нормальный мужик, – говорил Громов, когда они вдвоем шли по коридору административного корпуса. – Адекватный, без пули в голове, что называется.

– Главное, чтобы не без царя.

Они подошли к двери без таблички. Эдуард Евгеньевич постучался, заглянул в помещение.

– Валентиныч, привет! Свободен сейчас?

Обернувшись, Громов подал знак. Поправив очки, Малахов прошел следом за другом.

Они оказались в просторном, хорошо освещенном кабинете с традиционной мебелью госучреждений. Из-за широкого стола навстречу им бодро выскочил поджарый мужчина средних лет.

Он был в темных брюках и белой рубашке с аккуратно повязанным галстуком. Черные глаза мужчины щедро излучали энергию и обаяние.

– Эдик, ты как раз вовремя! – звонким голосом заявил Артур Валентинович, сияя белыми зубами. – Только что созванивался с твоим руководством. Зеленый свет получен. С сегодняшнего дня ты – в команде. Все документы согласованы и подписаны. Добро пожаловать на борт, дружище!

– Давно пора. – Громов и Волжанский обменялись энергичными рукопожатиями. – Бюрократы тормозят прогресс. А вот, собственно, и Владимир Малахов, о котором я рассказывал.

Волжанский повернулся к психологу.

– Владимир Данилович, очень рад наконец-то встретиться с вами лично! Слышал о вас много хорошего – и не только от Эдуарда. Я уверен, вместе мы совершим не одно открытие!

– Спасибо, рад вашему оптимизму, – сдержанно произнес Малахов и протянул ладонь.