Дмитрий Федотов - Королевский гамбит (Прогрессор)

— Идемте, ленд. Это недалеко.

Действительно, не прошло и пяти минут, как они очутились под низкими бетонными сводами огромной искусственной пещеры. По обе стороны ее тянулись тоже бетонные пирсы, а возле них на темной воде покачивались узкие хищные тела совершенно необычных черных судов. Максим стоял совсем рядом с одним из них, но никак не мог сообразить, что же в нем не так? И лишь спустя долгую минуту понял: странное судно имело консоли с винтами сразу с обоих концов веретенообразного корпуса. А центральная надстройка была абсолютно симметрична и располагалась точно по его середине.

— Что это за чудовище, Фалькон? — изумленно спросил Максим.

— Это двухходовая мелководная субмарина класса «Черная стрела», — с готовностью отозвался тот.

— Так вот почему адмирал дал операции такое название, — пробормотал про себя Максим.

— Длина с консолями — сорок три метра, высота без надстройки — восемь метров, водоизмещение — две тысячи тонн, — продолжал сыпать данными исполнительный южанин. — Скорость в надводном положении — двадцать пять миль в час, на перископной глубине — пятнадцать. Команда — двадцать три человека, плюс десантный модуль: две бронемашины с полным экипажем. Вооружение — четыре неуправляемых торпеды и скорострельное двадцатимиллиметровое орудие в центральной надстройке, плюс личное стрелковое оружие команды.

— Замечательно. Исчерпывающе, Фалькон! — Максим одобрительно похлопал помощника по плечу. — Это как раз то, что мне нужно. Какую же из этих великолепных машин я могу взять для выполнения своей миссии?

Лейтенант не понял иронии и воззрился на начальство с немой укоризной, дескать, шутки шутить изволите? Максим понаблюдал за его умственными потугами и махнул рукой:

— Ладно, будем готовить вот эту. Идем теперь с командой знакомиться.

— Следуйте за мной, ленд, — с готовностью ожил помощник и заторопился к выходу из дока.

Канцлер терпеть не мог этой комнаты. Тесная, душная, вонючая, она тащилась за ним через всю жизнь. Она стала неким символом его новой жизни, когда молодой, амбициозный, никому неизвестный артиллерийский полковник в одночасье превратился во всемогущего Канцлера. И превращение это состоялось как раз в фиолетовом кабинете — бывшем секретном будуаре принца Кирну, еще как следует не отмытом от благородной крови хозяина. Вновь образованный Совет Пяти провел в этом кабинете только одно заседание, после чего быстро сменил обстановку, придя к единодушному мнению, что малый зал для заседаний Императорского совета в Зимнем саду дворца более удобен для принятия судьбоносных решений новой власти. А за фиолетовым кабинетом быстро закрепилась роль «комнаты для порицаний». «Ждем тебя через часок…» — обычно говорил Канцлер в трубку желтого телефона, и очередной проштрафившийся из клана Творцов, подвывая, полз в глубь дворца к страшной комнате, обтянутой фиолетовым бархатом.

Но в этот раз все могло обернуться для Канцлера иначе, потому что он рискнул пригласить «на часок» самого Странника. Собственно, у Канцлера не было выбора. Интуиция военного и чутье искушенного интригана подсказали ему, что в новых условиях он для Странника — лишняя обуза, а следовательно, не жилец на этом свете. И Канцлер рискнул. Личная секция охраны из отборных легионеров под командованием самого бригадира Чачу, хитрого и беспощадного, словно болотный лев, перекрыла все подходы к «комнате для порицаний», имея приказ арестовать Странника, а в случае малейшего сопротивления открывать огонь на поражение.

Странник появился в фиолетовом кабинете за пять минут до назначенного срока. Все уже собрались и молча сидели вокруг обшарпанного стола, инстинктивно стараясь не опираться о золоченые спинки кресел. Странник вошел, оскалился своей жуткой ухмылкой и сел в пустующее кресло. Все замерли и дружно посмотрели на Канцлера. Тогда он, кое-как справившись с изумлением, откашлялся и начал с напускной строгостью:

— Что же это вы, соколики, совсем от рук отбились? Думаете, не стало Центра, так и гори оно огнем? Вот ты, Дергунчик, что скажешь? Ты же у нас Военный департамент возглавляешь, тебя туда сам Странник рекомендовал, а ты?.. Войну прогадил, армию угробил, оборонную промышленность похерил… Ну что с тобой делать-то? Молчишь?.. Ладно, помолчи пока, подумай. А ты, Умник, — повернулся он к генеральному прокурору, — все легких путей искал, да о таблеточках от головной боли мечтал, чтобы не мучиться, а потом решил, что удачу за хвост поймал, когда этого чудо-выродка откопал? Задумал Канцлера извести, самому наверх забраться при дураке — новом императоре? Да с перепугу Центр уничтожил… Ай-я-яй! И не стыдно, Умник? Кто же на тебя такого страху-то нагнал? Неужто снова Странник?.. Дрожишь? Ладно, подрожи пока. Ну а ты, Барон, — в голосе Канцлера появилась отеческая укоризна, — друг мой любезный, какую-такую игру затеял? Думал, не узнает Канцлер, что ты своего верного Очкарика к хонтийцам послал, сепаратный мир заключать? И то ведь, подумаешь, пару-тройку провинций отдать — невелика потеря! Только ведь сам-то ты до такого никогда не додумался бы! А даже и додумался, так не решился бы никогда без поддержки. И кто же ее тебе пообещал?.. Неужели опять Странник?.. Чего понурился, друг любезный? Стыдно, небось?.. Стыдно! А вот Страннику не стыдно. Сидит себе и в ус не дует, и все с него — как с гуся вода! Верно, Странник?