Дмитрий Федотов: Миражи

И вот теперь им приходилось спешить, потому что как только солнечный лик коснется рыжих спин барханов, они умрут, а вместе с ними умрет Знание. На обычную реинкарнацию не оставалось времени — процесс переселения сущности из одного тела в другое требовал длительной и серьезной подготовки как предыдущего, так и последующего носителя. Оставалась единственная возможность сохранить Знание — перенести всю информацию на кристаллы кварцита, идеального носителя, способного выдержать и жар вулкана, и холод космоса.

И такое место тоже существовало в единственном числе.

Храм Ситхим с его ста сорока четырьмя кварцитовыми колоннами, надежно укрытый на западе, в самом сердце страны Кефт, был создан Первым Хранителем вскоре после Великой Катастрофы, уничтожившей землю предков…

И теперь двадцать семь хранителей торопились вложить накопленное Знание в холодную память вечного камня, отдавая последние запасы жизненной энергии, но все равно не успевали. Алый диск лег на вершину бархана, и стена щитов вдруг раздвинулась на миг, пропуская в круг троих людей.

Шагавший впереди, приблизился к пленникам и откинул с головы капюшон плаща. Стоявший перед ним старший хранитель Гор непроизвольно отшатнулся и его лицо помимо воли исказила гримаса презрения, ибо подошедший так же оказался темнокож, высок и золотоволос, как и остальные.

— Ты не рад нашей встрече, Гор? — усмехнулся он, глядя в упор на старшего хранителя.

— Мы считали тебя погибшим, Ану, — глухо ответил тот.

— Как видишь, я жив и в полном здравии.

— Значит, именно ты помешал нам уйти в Ситхим?.. Что ж, поступок, достойный твоей сущности… И что же ты пообещал этим неджесам? — сверкнул глазами Гор, кивнув на двоих сопровождающих пришельцев.

Оба хранителя говорили на древнем языке Кемта, и потому Гор не опасался, что те двое что-то поймут.

— То, что они хотели, — пожал плечами Ану. — Богатство, молодость, здоровье…

— А Знание?..

— И это тоже. Хотя зачем оно им, детям? — Ану презрительно скривил тонкие губы. — Главное, я с ними договорился. И предлагаю сделать то же самое и вам всем.

— В обмен на что? — прищурился Гор.

— На забвение, — совершенно серьезно сказал Ану. — Вы должны забыть. Эпоха Знания закончилась, учитель Гор. Пришло время Веры. Им нужны боги, а у нас есть возможность стать ими.

— Но это же путь к гибели! Без Знания им никогда не стать людьми, — старший хранитель на миг утерял самообладание — столь невероятным оказалось предложение его бывшего помощника и ученика.

— А кто сказал, что Знание останется невостребованным? — ухмыльнулся Ану. — Вот только послужить ему придется несколько другим целям и задачам.

— Но ведь это обман! — вновь изумился Гор. — Неполное знание во сто крат опаснее, чем его полное отсутствие. Последствия этого невозможно даже просчитать…

— Конечно, — кивнул Ану. — Поэтому ты и отдашь мне ключ от хранилища в Храме Ситхим. И тогда я смогу контролировать все происходящее в обитаемом мире. Я стану его единственным хранителем!

— Этого не будет, Ану! — жестко ответил старший хранитель. — Ты не получишь доступа, это было бы ошибкой…

— Ошибкой?! — бывший ученик в ярости сорвал плащ и остался в таком же темно-синем хитоне, что и остальные. — Ошибку совершили вы! Вы все! Когда не стали слушать моих доводов о приближении момента Перехода! В итоге я оказался прав, а вы все умрете еще до темноты.

— Знание останется…

— …недоступное никому! А вместо него будут миражи, которые можно творить до скончания времен, — в глазах Ану вдруг появился странный блеск. — Только представь, Гор: тысячелетия все новых и новых миражей, которые бесчисленные поколения этих жалких полуразумных будут принимать за истинное знание о мире, в котором они влачат свое примитивное существование. Для них ведь навсегда останется главным не знание, а вера в него! И если они будут верить в то, что действительно познают мир, они не погибнут…

Ану продолжал еще что-то страстно говорить, доказывать, но Гор уже не слышал его. Старший хранитель смотрел на своего бывшего ученика, раскрасневшегося от собственных речей и верившего сейчас в то, что говорил, и в душе его осталась только жалость — все прочие чувства покинули обреченное тело. Ану был его лучшим и любимым учеником, и потому жалость оказалась особенно острой и безысходной. Увы, Гор знал, что так будет и с ним, и что подобное еще не раз случится в будущем. Знал, но втайне надеялся, что этого удастся избежать.