Чеслав Хрущевский: Игра в индейцев

- Человек по-разному представляет себе рай, - начал Хаттон. Осторожно, сынок, порвешь мне носки. Пленного, конечно, полагается связывать, но излишнее усердие, мне думается, ни к чему!

- Нет пощады бледнолицым! - проговорила Кэтрин. - Говори - что представляет собой рай?

- Когда я был ребенком...

- Ты был ребенком? - прервал Джек. - Не помню.

- Он был ребенком, когда нас еще не было, - объяснила Кэтрин. - Не будем мешать. Пусть говорит.

- М-да. Сначала я представлял себе, что в раю нет школы, не надо учить уроки, никто не заставляет мыть руки. Потом я немного поумнел и в офицерской школе думал о рае уже несколько по-другому.

- Как?

Индейцы были безжалостны.

- Я был уверен, что в раю нет ни офицеров, ни унтер-офицеров. Зато есть красивые девушки, с которыми можно танцевать и кататься в лодке по пруду. Потом картина рая в моем представлении опять изменилась.

- Это когда же? - допытывался Джек.

- Когда я стал офицером-профессионалом. В раю, в моем новом раю, не было офицеров старше меня чином и некоторых родственников вашей мамы. Не было также штатских.

- Ну, а теперь? - допытывалась Кэтрин. - Как ты теперь представляешь себе рай?

- Как генерал, - добавил Джек. - Как начальник штаба.

- Честно говоря, теперь мне некогда думать о рае, - Хаттон беспокойно пошевелился. Связали его крепко. Он почувствовал легкую боль в области сердца. Индейцы очень интересовались проблемой рая. Вождь команчей повторил вопрос, и генералу пришлось продолжить.

- Сейчас я представляю себе рай так, как и все взрослые мужчины. Удобное кресло у камина. Трубка и стаканчик чего-нибудь покрепче.

- В раю никто никому не может сделать ничего плохого, - сказала Кэтрин.

- Никто никому, - подтвердил генерал.

- У тебя волос не упадет с головы.

- Да, да.

- А здесь, на Земле? - спросил Джек.

- Ну, по-разному бывает, - ответил Хаттон, который начал всерьез беспокоиться.

- Когда-то ты сказал, - напомнила Кэтрин: "Наша жизнь - истинный ад".

- Я так сказал? - неискренне удивился генерал.

- Это еще что! Ты сказал, что всех вы не сможете отправить в рай, а те, которые останутся здесь, пожалеют, что когда-то родились. Мы ни о чем не хотим жалеть, - закончил вождь команчей и вынул из кармана онемевшего отца связку ключей. - Мы войдем в укрытие под деревянным домиком, - спокойно сообщил он. - Мы знаем пароль, открывающий бронированные двери. Ты разговариваешь во сне, Кэт подслушала. Мы записали на магнитофон твой голос, твои команды, когда ты учил нас обращаться с оружием. Несколько дней назад ты сказал: "Внимание! Подготовить пусковые установки!.." Мы приготовили наши луки, а ты и говоришь: "Запал!" Кэтрин спросила, с атомными ли боеголовками. Ты ответил: "Снять предохранители атомных боеголовок!" А потом стал считать: "Десять, девять, восемь, семь..."

- Вы спятили! - завыл Хаттон. - Немедленно развязать! Слышите? Развязать!

- Мы знаем пароль, который открывает другую дверь, подключает автоматические телефоны к шести твоим друзьям-генералам и подает сигнал тревоги, - продолжал Джек.

- Нет! Нет! - взвизгнул генерал. - Вы не имеете права этого делать! Это шутка, ну скажите, что это шутка...

- Нет, не шутка! Мы тоже хотим в рай! В раю лучше, чем здесь. Мы встретимся с тобой у камина. Мы боимся ада, ты даже не представляешь себе, как мы его боимся! Подай мне второе лассо, Кэт. И носовой платок. Надо заткнуть ему рот.

Генерал Хаттон лежал в палатке. Связали его крепко, со знанием дела. Индейцы хорошо овладели искусством связывания бледнолицых.

Джек открыл дверь в подземный туннель. Кэтрин несла магнитофон. Они шли молча, сосредоточенные и возбужденные.

Перед дверью, ведущей в пункт управления, сидел дежурный офицер. Он знал генеральских детей и рассмеялся, увидев на них индейский наряд.

- Большой вождь идет по тропе войны? - спросил он Джека.

- Телефон испортился, - ответил мальчик. - Ординарец пошел в столовую, поэтому отец прислал нас. Он хочет с вами поговорить. Мы встанем у двери и никого сюда не пустим. Хорошо?

Офицер махнул рукой.

- Присматривайте. Этой двери сам черт не откроет. Только ваш отец знает пароль. Ну, я пошел.

И он ушел. Они подождали, пока не умолкнет эхо шагов.

Пароль был: "Седьмой день недели - понедельник". Джек забрался в кресло, прикрыл рот платком и произнес пароль по возможности низким голосом. Дверь тут же подалась. Вторую дверь открыли с такой же легкостью. Вошли в зал электронно-вычислительных машин. Загорелись лампы. Дети услышали голос: "Пароль".