Альфред Ван Вогт - Вечный дом / The House that Stood Still [= А дом стоит себе спокойно…; Обитель вечности]

— Весьма сожалею, дорогая… Я бы ради вас отдал почти все, но…

И он бессильно развел руками.

— Но вам ничего не надо отдавать…

Стивенс ответил не сразу, однако решение уже принял. Если он сделает этот шаг, то эмоционально он потеряет свободу. Он остро и зримо увидел, что эта женщина его полностью закрутит и подавит, и что он не будет даже испытывать желания как-то высвободиться из-под её влияния. Надо было решаться сейчас — идти вперед или отступить.

Он не критиковал её. Она твердо верила в свою миссию. Но то была проблема, которая касалась и его непосредственно. На заводах, что она намеревалась подвергнуть бомбардировке, работали тысячи людей. И они останутся на своих местах, несмотря ни на какие её предупреждения. Он, Стивенс, не мог помогать ей в этом деле, которое ставило под угрозу столько жизней. Он, запинаясь, изложил ей свои резоны. Адвокат чувствовал себя при этом в несколько глупом положении, как если бы ему вдруг в какой-то степени не достало мужского начала. Но он ничуть не сомневался в справедливости приводимых им доводов. Один мужчина плюс одна женщина не могли развязывать войну против целой нации.

Когда он закончил свои объяснения, она задумчиво произнесла:

— Я доставлю вас обратно в Альмиранте, как только стемнеет.

Ночь была темной, хоть выколи глаз, и не считая шума от резвившегося в ветвях деревьев океанского бриза, все на кладбище было спокойно. Прождав Таннехилла более часа, Мистра потянулась на сиденье машины и тихо промолвила:

— Может, его по пути задержала полиция…

Стивенс ничего не ответил, но про себя подумал, что это не исключалось. Распорядившись арестовать Таннехилла менее, чем через час после того, как он вернулся в кабинет, Холанд вступил на путь, на котором ему уже не было обратного хода.

Еще через полчаса, как раз перед полуночью, Мистра заговорила снова:

— Я бы могла остаться здесь. А вы сходили бы и позвонили в полицию, выяснив, задержала она его или нет…

— Еще не время… Он мог задержаться по тысяче различных причин.

Опять воцарилась тишина. Стивенс предложил Таннехиллу кладбище для встречи потому, что это было хорошо знакомое обоим место. Через какое-то время молчание нарушил он:

— Я много размышлял по поводу вашей группы. Были ли в прошлом серьезные стычки между её членами?

— Нет, с тех пор, как мы ввели в её состав две сотни лет тому назад телепата.

— Меня удивляет тот факт, что лишь она одна может читать мысли. Я-то полагал, что долгая жизнь легко приводит к телепатии…

— Нет, это не так. Как-то один из членов группы повстречал в Европе семью, предрасположенную к этому дару. Мы проводили испытания с ней в течение двух поколений. В конце концов остановились на девочке…

— Вы приняли это решение… единодушно?

— Что вы под этим подразумеваете?

— Не знаю…

И это соответствовало действительности. Он пытался собрать воедино элементы, каждый из которых сам по себе был необъясним. Почему ему навязали этот визит в подземелье? И кто был тот человек, что доставил его туда? Возникала и масса других вопросов. Тот факт, что телепатка не обнаружила убийцу, вроде бы указывал на то, что преступник не входил в группу. Но не было ли способа скрывать от неё некоторые свои мысли? Возможно, это всего-навсего вопрос умственной дисциплины. Он уточнил свой предыдущий вопрос:

— Кто-нибудь из членов возражал против допуска телепата в группу?

Она ответила с легкой иронией:

— Да, все, за исключением того, кто обнаружил её.

— И кто же это был?

— Таннехилл.

— Контролируя Дом, думаю, что он был обречен на то, чтобы добиться своего в этом деле…

— Да, и у него были веские причины поступать таким образом. Таннехилл подозревал, что в группе назрело недовольство, и хотел, чтобы возможные заговорщики поняли, что у них нет ни малейшей надежды на успех.

— Кто противился дольше всех?

— О! Все происходило не совсем так, как вы себе представляете. Вам полезно помнить, что большинство членов группы — люди скорее консервативного толка. Нам хотелось бы превратить Дом в подобие «Фонда», где все мы входили бы в Совет Директоров. Но не имея возможности реализовать эту идею, мы предпочли в нормальных условиях оставить контроль за Таннехиллом. Даже недолюбливая его, мы четко представляем себе наше положение. В случае же появления нового хозяина Дома, возник бы фактор неизвестности. Так что, как сами видите, ему не составляло такого уж большого труда убедить нас в том, что телепат окажет стабилизирующее влияние на положение дел в группе. Достаточно было спросить у тех, кто с норовом, а что, собственно говоря, они хотели бы скрыть от других, как оказалось, что все мы с поразительным единодушием проголосовали «за». Хотя, в сущности, не так уж это и было удивительно.