Александр Карнишин - Все реально [СИ]

И поговорить-то тянет, но — как? Поругались ведь. Опять же — покурить очень хочется. Машка стояла на крыльце, опершись плечом о столб, отгоняла струйкой дыма редких, но ужасно назойливых и упрямых лесных комаров.

Лес — вон он. Сразу за вырубкой начинается. Тут места вообще лесные — грибные и ягодные. Еще, бывает, рыбаки наезжают. Хорошие тут места, в общем. Только очень скучные. Ничего и никогда тут не происходит. И никогда не произойдет. Машка курила и дико хотела в город. В настоящий большой город, не в этот, где жила. А еще, как не стыдно бывает об этом подумать и самой признаться, она хотела принца. Черт с ним, с белым конем. Пусть даже на самом простом мотоцикле. Но чтобы принц был самостоятельный и без сильно вредных привычек. Она посмотрела на свою сигарету и кивнула сама себе — ладно, курить пусть ему будет можно. А больше — ни-ни. В общем, даешь принца, дорогое мироздание!

— Извините, пожалуйста, — вырвал ее из скуки и полудремы незнакомый голос. Кстати, знакомых голосов было всего только два. Ирка, но она сейчас спала, и хозяин, но Варпет приедет только к вечеру. Так что все остальные голоса — незнакомые.

— Ну? — сказала Машка, медленно и плавно поворачиваясь. Это был ее коронный ответ на любой вопрос. Так, «нуканьем» своим, она доводила до кипения собственных родителей. Даже быстро двигаться, как-то реагировать на неожиданность было скучно и лениво.

— А не подскажете, уважаемая сударыня, какое у нас сегодня число? Машка стояла и только рот разевала от удивления. Здоровый такой дядька. Как подошел-то совсем бесшумно? И откуда такой? Бородатый, но еще молодой, вроде. Одет совсем не по погоде — какой-то длинный зимний ямщицкий, что ли, тулуп из черной овчины, шапка-ушанка, на ногах — валенки… Летом, блин — валенки! И рюкзак огромный за спиной. Такой, что даже над головой нависает.

— А? — глупо так ответила Машка. Даже про «ну» забыла.

— Число, спрашиваю, какое сегодня?

— Так, это, девятнадцатое, значит…

— Ага, ага… А день недели не сообщите прохожему?

— Вторник, — уверенно ответила Машка. Дядька отошел на пару шагов, аккуратно переступая валенками через лужи, потом повернулся всем телом — иначе с таким рюкзаком просто нельзя:

— А…

— Июнь, две тысячи двенадцатый, — опередила его вопрос Машка. Он кивнул, но продолжал смотреть молча. Задумался, что ли? Тут уж Машка не выдержала и выдала:

— Планета Земля, ноль двенадцать в тентуре, налево от Большой Медведицы… Дядька улыбнулся, кивнул, поправил на плечах лямки рюкзака и шагнул через канаву в лес. Еще минута — и нет опять никого на дороге. Машка бросила сигарету в лужу, зашла в магазинчик, растолкала Ирку, помирилась по-быстрому, улыбнулась, и с жаром начала рассказывать про вот такое странное, которое случилось, не поверишь!

— А ты чо? — спрашивала Ирка. — А он — чо? А ты ему чо? Потом постояла, обдумывая что-то и морща лоб, выскочила вдруг из-за прилавка и выбежала на крыльцо. Вернулась задумчивая и немного чем-то расстроенная, похоже.

— Ты чего, Ир? — осторожно спросила Машка. — Знакомый твой, что ли?

— Мань, ты конечно прости меня, дуру… Но ты — дура, — ляпнула Ирка.

— Ты опять, что ли начинаешь?

— Земля, Мань, ноль тринадцать в тентуре, а не ноль двенадцать…

Куда же ты его, блин, направила? В какую такую и растакую твою, блин, спираль? Машка обиделась на нее и ушла в свой угол, к продуктам. Ирка обиделась на ее обиду и села читать какую-то потрепанную книжку. А Варпет, приехав вечером, был очень доволен порядком и дисциплиной. Но не доволен кассой.

— Э! — сказал он. — Работать лучше надо. А кто не хочет работать лучше — сами понимаете. Я сказал. И уехал. … Ночью Машка смотрела в окно своей маленькой спальной в окраинном недавно построенном доме в небольшом районном городе. Тучи все к ночи раздуло. С краю узким серпом светил месяц. А по всему небу блестели и перемигивались звезды. Таких звезд, она точно знала, в большом городе просто не бывает. Звезды перемигивались. Сад за окном шумел. Где-то далеко лаяла собака. А Машка опять думала о принце. Пусть даже и не на мотоцикле.

Пусть хоть пешком, с рюкзаком и с бородой. Но чтобы обязательно самостоятельный и без сильно вредных привычек. Перед сном она повторила несколько раз для памяти:

— Планета Земля, ноль тринадцать в тентуре, налево от Большой Медведицы. И уснула с улыбкой. И от той улыбки сон ее был легким и приятным, как и положено снам молодых девушек во время последних летних каникул.