Александр Карнишин - Все реально [СИ]

— На, — сказал кто-то сбоку. — Я тебе оставил. Грязная рука протянула початую бутылку пива. Тут главное — не сосредотачиваться, не чувствовать вкус.

Зажмуриться, впиться и глотать, пока глотается. До сухого дна.

— Уф… Так я сказал и открыл глаза.

— Ой. А ты кто?

— Друг! И тут я вспомнил. Черт, как же мы теперь вниз-то, в магазин — снова пешком? Это же целых тринадцать этажей! Голова закружится спускаться! А на лифте нам ехать нельзя. В лифте ловушка. Хорошо, что друг от нее спас… Да и на улице же… Я вспомнил, как мы встретились. Я шел по тротуару, а он стоял посередине и рассматривал серый асфальт. Мне было трудно идти прямо, поэтому я как-то впиллился в него.

— Вот, смотри, — сказал он шепотом в самое ухо. — Видишь? Долбодятлы! Асфальт был испещрен круглыми вмятинами, как от ветрянки кожа у детей.

— Это дворник лед откалывал, — сказал я.

— Ха! Дворник… Это он сам тебе признался? Или я долбодятлов не знаю? — он осторожно поглядел вверх. — Надо под крышу. Вот так мы и пришли ко мне. Но как же теперь? Тут и лифт-ловушка. И эти долбодятлы на улице…

К зомби-апокалипсису мы никогда специально не готовились. Если и готовились к чему, так это к неожиданному выезду из города. Что-то вроде войны или волнений массовых, и надо будет вдруг отсюда бежать.

Об этом и говорили на кухне. А над тупыми американцами, которые боятся придуманных зомби и держат в доме запасы продовольствия, а еще изучают правила убийства кошмарных зомбаков и ходят на специальные курсы, только смеялись. Вот поэтому, наверное, все так и вышло. Ночной звонок в дверь — самое противное дело. Я еще покрутился в постели, потом накрыл голову подушкой и попробовал снова уснуть. А тот, что за дверью, снова стал названивать. Ну, ведь ясно же, что это вовсе не ко мне. Нет у меня никаких таких странных знакомств, чтобы по ночам… Ну, какого еще там и кому и вообще? Вот, предположим, ты спьяну или с устатку ошибся этажом или дверью.

Позвонил целых три раза. Не дождался ответа. Так хоть на номер квартиры погляди! Хоть лестничную площадку осмотри — ну, не твое это все, не туда приперся! Или укуренный в конец просто? Опять звонит. Надо будет мне поменять эту звонилку. А то сигнал, как вот просто не знаю, что. Мертвого поднимет. Меня практически совсем поднял. Не уснуть теперь никак уже. А на часах, между прочим, всего три часа ночи. Ни туда, выходит, ни сюда. Ни выспаться хорошо, ни вставать, чтобы работать. Как же громко трезвонит! Пойду и скажу ему что-нибудь. Или даже ударю. Прямо вот в лицо. И еще поддых. И потом ногой, ногой… Опять звонит. Просто в голову шуруп ввинчивается.

— Иду уже, иду… Не слышит, названивает какую-то мелодию. Что-то такое прерывистое. Знакомое что-то. «Спартак-чемпион», что ли? Васька, никак?

— Какого еще черта и вообще? — спросил я, открывая дверь старому другу. А он ворвался, оттолкнув меня в сторону, и сразу стал быстро-быстро руками по двери, как в кино. Щелк-щелк-щелк…

Заперся, типа.

— Ты, гад последний, совсем сдурел, что ли? Сколько сейчас времени — знаешь? Васька, друг с самого детства, отмахнулся, прилипнув к дверному глазку. Смотрел долго, дышал часто, будто бежал откуда-то. Наконец, повернулся, глаза вытаращил:

— Ну, блин, с днем рождения тебя, что ли…

— Дурак совсем, да? Три часа ночи! Завтра на работу… То есть, уже вот сегодня скоро…

— Ага, я-то дурак… А ты… Телевизор лучше включи. На кухне телевизор тихонько шипел и показывал серую муть. В комнате — тоже. Я пошевелил мышкой, оживляя спящий компьютер, ткнул в яркий значок на рабочем столе. Хм…

— Интернета тоже нет.

— Скажи спасибо, что пока есть свет! — горячо зашептал он. — И ты не шуми так, а говори тихо — они на шум и свет резко реагируют. Свет тут же погас. Как по команде какой. И больше не включался, как ни щелкай выключателем.

— Ну, вот и до подстанции добрались, — непонятно сказал Васька.

— Да кто еще и куда добрался?

— Зомби, так твою и перетак и налево с выкрутасами. Америкосы не зря всех своих к этому готовили. Натуральные зомбаки, представь…

Жрут, в натуре, людей и передают заразу дальше. Как в кино, прикинь! Нет, мало того, что разбудил в три ночи — в самый, понимаешь, мой день рождения, так еще и дурь разную несет.

— Накурился, что ли? Или пил крепко?

— Ты телевизор включал, в Интернет лазил… Свет вот тебе еще погас. И я, по-твоему, спать не хочу, что ли? Я к тебе из кабака бежал, так все ноги, блин, сбил. Как услышал сообщение — сразу к тебе. Вдвоем-то все проще продержаться, чем в одиночку.