Элизабет Тюдор - Война времен

Геноконцентрат в знак отрицания покачала головой. Старик выпучил глаза, Зей-Би, без малейшего смущения, с удивлением наблюдала за реакцией человека. У них, то есть в городе, где она жила, не было зазорно видеть тело другого геноконцентрата обнажённым.

— Я, к-кажется, н-не туда п-попал, — запинаясь, произнес доктор и пулей вылетел из комнаты.

Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней и перевёл дух.

— Бог ты мой! — он встряхнул головой, чтобы прийти в себя. Решив немедленно рассказать братьям Мельсимор о конфузе, быстро зашагал по длинному и широкому коридору.

— Герман! — воскликнул док, увидав юношу, выходившего из своего кабинета.

— В чём дело?

— В какую комнату вы поместили нашего странного гостя… ну, то есть «утопленника»? — поправил себя старик.

— «Утопленника»? В бирюзовую комнату для гостей в восточном крыле, уточнил хозяин.

Доктор сокрушённо покачал головой:

— Значит, я правильно вошёл, — с некоторым смущением пробормотал он.

— А что случилось? Его там нет? — волнение доктора передалось и Герману.

— Да нет, — стараясь говорить ровно, молвил тот. — Он там… ну, то есть она.

— Она? — изумился собеседник. — Н-е-т, — протянул с усмешкой он, — вы что-то путаете, доктор. Это он, мужчина.

— А вот и нет, — поглаживая свою жидкую бородку, задумчиво ответствовал док. — Это женщина.

— Что?! — юноша расхохотался. — Доктор, кажется, вы очень устали, раз путаете мужчину с женщиной.

— Да говорю же вам. Это жен-щи-на! — по слогам произнёс старик.

— Вы уверены? — Герман недоверчиво уставился на эскулапа.

— Глупец! — неожиданно вспылил доктор. — Ты думаешь, я не смогу отличить женщину от мужчины? Говорю вам, женщина в комнате и незнакомец, которого вы спасли, одно и то же лицо!

— Странно, — пожав плечами, пробормотал Мельсимор. — Почему же мы этого раньше не заметили?

— Если вы сомневаетесь в моих словах, — обиженно сказал доктор, — можете сами убедиться в моей правоте.

Герман, озадаченно взглянув на старика, повернулся и быстро зашагал по коридору.

— Куда это вы?

— Хочу убедиться в вашей правоте…

Молодой человек, стараясь не производить шума, медленно повернул ручку двери бирюзовой комнаты.

— Что вы делаете? — растерянно посмотрел Оландью на него.

— Тсс… — Герман тихонько приоткрыл дверь и заглянул в просвет.

Зей-Би стояла у кровати, отчаянно пытаясь разобраться в одежде, данной человеком. Её стройное телосложение ничуть не отличалось от самой изящной фигуры прекрасной половины человечества. Несмотря на силу, которую сэли не раз успела проявить, тело незнакомки показалось Герману хрупким. Единственное, что действительно шокировало юношу в её облике, это были коротко подстриженные волосы, а вернее, у Зей-Би их вообще не было. Лишь пёстрая медно-красная щетина на голове намекала на их существование.

Хозяин тихо прикрыл дверь и в растерянности посмотрел на доктора.

— Вы были правы, Стинг. Это действительно женщина, — виновато произнёс он. — Но почему у неё нет волос?

— Ну…. Это может быть по разным причинам, — после небольшой паузы ответил док, — к примеру, после перенесённой болезни, а возможно там, откуда она взялась, принято стричь волосы наголо.

— А я как-то слышал, — проговорил Герман, — что в некоторых тюрьмах заключённых стригут, чтобы избавиться от блох.

— Вы думаете, она сбежала из тюрьмы? — удивился док.

— Я не уверен, — ответил Мельсимор, — но всё может быть. К примеру, что она делала одна в лесу? — задал он вопрос, который повергнул собеседника в замешательство. — Не иначе как скрывалась от преследователей, — ответил он сам же на свой вопрос.

— И что же нам делать дальше? Как вы думаете? — Стинг встревоженно уставился на Германа.

— Пока ничего…

— Ничего?! — всполошился доктор. — Да её надо немедленно сдать властям!

— Да что вы, доктор! — скептически усмехнулся хозяин. — Эти законники убьют незнакомку, даже не удосужившись выяснить её личность. Нет. Нам надо самим всё выяснить, — твёрдо заключил Герман.

— Но это невозможно! — воскликнул доктор. — Мы не сможем долго скрывать её здесь. Люди рано или поздно всё узнают, и тогда поверьте, сэр Мельсимор, наказанья нам не избежать, — пытаясь быть объективным, высказался Оландью.

— Люди ничего не узнают, — уверенно ответил молодой человек на увещания старика, — потому что мы никому ничего не скажем, даже то, что незнакомец это женщина.

— Никому? — протянул собеседник.