Михаил Васильев - Искатели

Тот, наконец, выстрелил, целясь в переднего, в его сложный головной убор. Сноп картечи снес его. Полетели пух и перья. Индейцы опять остановились и теперь топтались на месте.

— Вот засада так засада, — опять стало слышно бормотание Конга. Он опустил, истыканный стрелами, рюкзак. — Совсем шмотник испортили.

— Ну что, чуваки, все на измену подсели? — напряженно заговорил Ахилл.

— Совсем как в старые времена случай, — совсем спокойно, словно сам себе сказал Титаныч. — Как будто оттуда.

Неожиданно он вскочил на ноги и, подняв над головой большой кухонный тесак, побежал по склону — кинулся на страшных людоедов.

Платон что-то закричал, поднял за дужку их большой обеденный котел и кинулся следом. За ним прыгали со скалы остальные. Кто-то дико засвистел.

Титаныч кругами, будто за курами, гонялся со своим большим ножом за индейцами. Те разбегались, роняя перья. Набежал Платон, размахивая над головой котлом. За ним — Ахилл, Конг и Диана с охапками подобранных копий, мечами и топорами. Диана теперь вырвалась на свободу, даже она стала бегать за индейцами, раздавая пинки. Индейцы быстро исчезли, только в лесу слышались вопли убегающих.

— Ура! — Диана обняла Титаныча, его теплый, нагревшийся на солнце корпус.

Конг и Ахилл со свистом и ликующими криками бежали за отступающими.

— Все, Диана, теперь можешь считать, что перешла на второй курс, — отдышавшись, сказал Платон.

— Значит, ставите зачет, профессор? Наконец-то. — Диана повернулась к нему. — А вы выглядели великолепно! С этим воинственным блеском в глазах… С этим котлом.

Платон, наконец, понял, что девчонка смеется над ним:

"Ну да… Помоями из котла забрызганный".

Оказывается, убежали не все индейцы. Остановленные рекой, они стояли на дне ущелья и безнадежно глядели на струи воды, завивающиеся над гладкими камнями. Наверху Конг и Ахилл лениво "крошили батон" на их головы, ругали их.

Над обрывом показался кто-то, махающий белой тряпкой, непонятно с кого и откуда снятой. Оказалось, сам вождь — тот, в шкуре черного ягуара, а сейчас еще почему-то в очках.

— Эй, духарики! — выкрикнул он на приличном русском языке. — Хорош пыриться! Всё, кончаем расколбас.

Появившийся перед археологами вождь оказался довольно пожилым. На голове его теперь был шлем из черепа ягуара. Будто из пасти зверя глядело морщинистое очкастое личико.

— Обманули нас. Наврали, что вы какие-то новые конкистадоры. — Вождь достал сигару. — Пришли наше золото отнять. Последнее, наверное. Смотрим, а вы и не похожи на конкистадоров.

— И кто вам такое?.. — первым из петербургских археологов заговорил Конг. — Ага, подрубаю. Один — высокий, другой — маленький. Толстый и тонкий. Пень ясный!

— Они, значит, вас и наняли? — спросил Платон.

Вождь смущенно молчал.

— Фондов не хватает, — наконец, пробормотал он что-то как будто бы неуместное.

— Ладно, будем считать, что ничего не случилось, — неохотно сказал Платон.

Вождь как-то непонятно внимательно глядел на него:

— А ведь мы встречались, профессор Кент. Помните симпозиум в Гаване по охране архитектурных памятников под эгидой ЮНЕСКО. Я ваш коллега, профессор Моралес, археолог. А это все мои студенты. — Он показал пальцем вниз, в ущелье.

— А, гуманитарии, — пренебрежительно заметил Ахилл. — Ну, чего вы там стоите? — крикнул он нижестоящим. — Слышали, что наш проф сказал? Замяли все.

Студенты-индейцы нерешительно выбирались на берег. Те, что уже выбрались, сбились в кучу и, разинув рты, смотрели на рыжеволосую красавицу Диану. Та стояла в стороне, высокомерно задрав курносый нос.

— Мы вас еще в летнем лагере заметили, — продолжал Моралес.

— Какой летний здесь, возле экватора? — проворчал Конг.

— Сейчас каникулы. Мы здесь практические занятия проводим, типа, исторической реконструкции. Полевые работы тоже. Нашего университета лагерь, УИЦА, по-русски говоря.

— Университет индейцев Центральной Америки, — догадался Платон.

Профессор ткнул пальцем в Конга:

— А ты выглядишь точь-в-точь, как один бог из нашего пантеона. Может, тоже родственник? У нас в университете есть потомки богов, учатся.

— Один ваш, видно, так и подумал, — произнес Конг. — Выскочил с какой-то заточкой, когда я фрукты собирал, хотел ткнуть, а потом раздумал.

— Я сам когда-то в Москве учился, в Университете Дружбы Народов. Бывшем Патриса Лумумбы, — все продолжал профессор Моралес. — Меня тут иногда Хуаном Карлосовичем называют, на русский манер.