Роберт Хайнлайн - Восставшая Луна

— Вайо, ты выглядишь как девица с панели, которая вышла на охоту за клиентами.

— Ну ты, грязный тип! Разве я выгляжу на те же деньги, что и девушки с панели? Турист ты, вот ты кто!

— Чего ты сразу крысишься, красавица? Только скажи, сколько ты хочешь? Я тебе всё принесу. А если тебе бабок надо, то я не пожалею.

— Ух ты. — Она с силой ткнула меня кулаком по рёбрам и ухмыльнулась. — Нет, приятель, я это не всерьёз говорила. Если я когда-нибудь решу связаться с тобой — что мне кажется маловероятным, — то мы обойдёмся без бабок. Давай найдём этот отель.

Так мы и сделали. Я заплатил за комнату и взял ключ. Вайоминг напустила на себя подходящий к случаю вид, но все её старания пропали втуне. Женщина, выполнявшая обязанности ночного портье, ни разу не подняла глаз от своего вязанья и не стала предлагать нам расписаться в журнале. Попав внутрь, Вайоминг сразу же заперла дверь на засов.

— Здесь очень мило!

За тридцать долларов Гонконга здесь и должно было быть очень мило. Я думаю, что она ожидала, что и впрямь окажется в кабинке, но я бы ни за что не привёл её в такое место, даже для того, чтобы спрятать. Номер оказался удобной комнатой с отдельной ванной и правом пользоваться водой безо всяких ограничений. Там был телефон и подъёмник для доставок, который был мне очень и очень нужен.

Она начала открывать сумочку:

— Я видела, сколько ты заплатил. Давай сразу урегулируем вопрос…

Я протянул руку и закрыл её сумочку:

— Давай не будем об этом. Мы же договорились не упоминать о бабках.

— Что? О, тогда речь шла о любовных утехах. А эту койку ты снял для меня, и будет только справедливо, если…

— Замолчи.

— Ну, тогда пополам. Чтобы без обид.

— Нет. Вайо, ты сейчас далеко от дома, тебе понадобятся все деньги, которые у тебя есть.

— Мануэль О'Келли, если ты не позволишь мне заплатить мою долю, я уйду отсюда!

— До свидания, госпожа, и спокойной ночи, — с поклоном сказал я. — Надеюсь, нам доведётся встретиться снова.

И начал отпирать дверь.

Она посмотрела на меня злыми глазами, а затем в ярости захлопнула сумочку:

— Чтоб тебе пусто было! Я остаюсь.

— Я рад оказать вам гостеприимство.

— Послушай! Я действительно благодарна тебе, но я не привыкла к тому, чтобы кто-то устраивал за меня мои дела. Я — свободная женщина.

— Я думаю, мне следует вас с этим поздравить.

— Теперь ты начинаешь крыситься. Ты парень решительный, а я таких уважаю… Я рада, что ты на нашей стороне.

— Лично я в этом не уверен.

— Что?!

— Не горячись. Я не на стороне Надсмотрщика. И не собираюсь никому ни о чём рассказывать… Мне бы не хотелось, чтобы призрак Коротышки, да упокоит Господь его щедрую душу, начал являться мне. Но вряд ли программа, подобная вашей, может быть осуществлена на практике.

— Но, Мани, ты просто не понимаешь. Если все мы…

— Угомонись, Вай. Сейчас не время для политических споров. Когда ты в последний раз ела?

— О господи боже!

Внезапно она показалась мне очень маленькой, очень юной и очень усталой.

— Я не знаю. Наверное, в автобусе. Специальный рацион, который едят, когда нельзя снимать шлем.

— Как насчёт грудинки с кровью — так, как её готовят в Канзас-Сити, с запечённой картошкой, затем соус «тихо», зелёный салат, кофе… Наверно, сначала нужно что-нибудь выпить?

— Божественно!

— Мне тоже так кажется. Но считай, что нам крупно повезёт, если в такой час мы сумеем достать в этой дыре суп из водорослей и гамбургеры. Что бы ты хотела выпить?

— Всё равно. Этиловый спирт.

— Ладно. — Я подошёл к подъёмнику и нажал клавишу вызова службы сервиса. — Меню, пожалуйста. — Оно высветилось на дисплее, и я заказал отборные мясные рёбрышки, всё, что к ним полагается, и вдобавок слоёный яблочный пирог со взбитыми сливками. Затем я добавил к заказу пол-литра столовой водки и лёд, пометив эту часть заказа звёздочкой, чтобы её доставили первой.

— У меня есть время, чтобы принять ванну? Ты не имеешь ничего против?

— Конечно. Я думаю, что в этом случае пахнуть от тебя будет лучше.

— Ну ты, мокрица! Двадцать часов в скафандре, и от тебя тоже начнёт вонять — в автобусе было просто ужасно. Я быстро.

— Краска не смоется? Она тебе ещё пригодится, когда ты уйдёшь отсюда… вне зависимости от того, что ты станешь делать и куда пойдёшь.

— Смоется. Но ты купил её в три раза больше, чем нужно. Извини, Мани, когда я отправляюсь в поездки, связанные с политикой, у меня с собой обычно всегда есть косметика, при помощи которой можно наложить грим, — всякое может случиться. Как, например, сегодня, хотя ничего не может быть хуже того, что случилось сегодня. Но в этот раз я слишком спешила, упустила капсулу и чуть не опоздала на автобус.