Журнал «Если» - «Если», 2006 № 1

А ведь на самом деле все не так уж безрадостно. Ключевая авторская идея, на которой основана интрига романа, претендует на оригинальность: Джон и Филиппа из состоятельной американской семьи оказываются… да нет, не магами, а джиннами. Вернее, джинн, как учит их… нет, не глава школы для «детей лампы», но глава клана Марид дядюшка Нимрод: слово «джинн» не имеет множественного числа. И он же приговаривает остальное человечество именоваться… конечно, не маглами, а мундусянами, что на русский слух звучит еще более дико. А главное отличие от Роулинг — полное отсутствие политкорректности. Правда, в основном автор потешается над гражданами России, где находится «самая большая в мире выгребная яма», да и сама страна ее сильно напоминает.

Открыв детям их истинную сущность, дядюшка увлекает ребят в Каир в поисках гробницы Эхнатона (Аменхотепа IV). Дело в том, что этот царь-еретик, уходя в мир иной, прихватил с собой семь десятков заточенных древних джинн, которые кинутся исполнять желания тех, кто их освободит, и если это сделают злые силы, то мундусянам мало не покажется…

Это лишь первая часть трилогии. Втягиваться в долгий разговор или нет — решать читателю.

Вероника Ремизова

Москва: ACT — Транзиткнига, 2005. — 317 с.

Пер. с англ. Н. Кудряшова. (Серия "Альтернативна. Фантастика"). 3000 экз.

Грегорио Ривас, популярный бард, вынужден вернуться к своей прежней профессии избавителя, после того как группа зомбированных загадочным мессией «прихожан» похищает его бывшую возлюбленную. Однако движут им не только чувства, но и желание получить свою пригоршню долларов — десять тысяч полтин местной валюты от ее отца. Для этого Грегорио должен совершить полное опасности путешествие, найти Уранию среди сотен таких же «обращенных» и вернуть в относительно благополучный Эллей.

Разумеется, все усложняется, когда Урания оказывается в самом логове неприятеля, проникновение в которое грозит смертью Ривасу, бывшему в юности членом новой церкви и принимавшему причастие от ее пастырей. Теперь Ривасу понадобятся вся его удача и помощь приятеля-конкурента Фрейка МакЭна, чтобы выполнить задание и вернуться живым. Хорошо еще, что во время выполнения этого задания пули будут не так часто свистеть над головой героя — в силу их редкости в мире, лишившемся большинства технологий и деградирующем после ядерной зимы.

«Ужин во Дворце Извращений» — следующая за «Вратами Анубиса» опубликованная книга Тима Пауэрса — отличается от нее подобно негативу и отпечатку одной и той же фотографии. Снова главный герой с поэтическим дарованием проходит сквозь череду испытаний, попутно обретая себя. Но если действие «Врат…» происходило в прошлом, то действие «Ужина…» — в будущем, на поверку не столь уж отличающемся от прошлого.

Как и положено «посткатастрофическому вестерну», книга построена по кинематографическим канонам: с драйвом, сюжетными поворотами, обилием схваток. Отличительной особенностью стиля Пауэрса являются богатые декорации, в которых развивается сюжет; на сей раз он щедро раскрашен яркими деталями вроде хемогоблинов, хлам-людей и необычным воздействием музыкальной темы «Пети и Волка» на паству и пастырей. Да и главный злодей окажется неожиданной и весьма экзотической фигурой.

Сергей Шикарев

Москва: Сомбра, 2005. — 352 с. (Серия «Фантастика»). 5000 экз.

Выходом нового сборника теперь уже никого и не удивишь. Этот формат книжной продукции, слава Богу, сегодня снова в почете. Но рецензируемая книга все-таки выбивается из ряда вышедших за последнее время. Среди ее авторов нет модных современных фантастов. «Полдень, XIX век» — подборка повестей русских писателей XIX — начала XX века. Издать в нынешней книжной ситуации, что называется, «неходовой» товар — жест отчаянно смелый и, конечно, заслуживающий уважения. А ведь, казалось бы, не так уж и много времени прошло с момента выхода двух первых антологий русской дореволюционной фантастики — «Взгляд сквозь столетия» (1977) и «Вечное Солнце» (1979), — имевших немалый успех по выходе. Потом было издано еще несколько подобных сборников, но последний из них увидел свет еще в перестроечные годы. Затем интерес к старой фантастике поубавился. Причем настолько, что нынешнему читателю предстоит заново открыть для себя пионеров отечественной НФ — князя В. Одоевского, Н. Фёдорова (которого составитель спутал с известным философом), Г. Данилевского, В. Брюсова и даже В. Соловьёва и Ф. Достоевского.