Франц Фюман: Обморок [Die Ohnmacht]

Гость все еще медлил.

— Ну, — торопил Пабло, — будете заключать пари или нет? Вы ровным счетом ничего не почувствуете. К тому же теперь вы можете подойти ближе.

Казалось, будто гость сделал над собой усилие.

— Хорошо, — сказал он почти весело, словно стряхивая с себя оцепенение. — Согласен! Один к двадцати! А сейчас вы оба увидите, чего стоит ваша пресловутая, фантастическая АК! Говорите — бессилие и отчаяние, но только это отчаяние — удел других! Я объявляю войну вашим фантомам из будущего!

— Мне бы хотелось, чтобы ты победил, — медленно сказал Янно. — Пусть даже моя теория будет опровергнута, и все-таки… — И со страстью, почти крича: «Я хочу этого!»

Руки разъединились.

— А теперь садитесь на место! — пригласил Пабло. Гость подошел к каркасу и только тут разглядел на яблочно-зеленом компьютере две шкалы со стрелками. Стрелка большой шкалы стояла в крайнем правом положении у цифры 10, а стрелка маленькой шкалы со множеством тонких делений дрожала в левом краю.

— Прошу опустить лицо в чашу! — распорядился Пабло.

Гость уселся в вертящееся кресло и наклонил голову к чаше. Пабло прикрепил — гость весьма недоверчиво следил за ним уголками глаз, — Пабло прикрепил ему на затылок с помощью клейкой ленты третий проводок, который выглядывал из чаши и которого гость поначалу не заметил. Впрочем, гость ничего особенного не почувствовал; он вглядывался в чашу, но она была пуста, а сквозь прозрачное дно ее виднелась лишь подставка, однако по всему ощущалось немалое волнение, с которым гость воспринимал происходящее вокруг.

— Больно не будет, не надо бояться, — успокоил его Пабло. — Ну, пожужжит немного, так ведь это, знаете, всякие вспомогательные штуковины! Нам бы меди настоящей да настоящего дерева для пульта, а то кнопки иногда заедает — просто ужас, только где же их достанешь? Настоящее дерево! И думать нечего. Мы ведь всего-навсего оранжевый институт, к тому же я работаю в красном коридоре. С нами не церемонятся. Сами знаете, логики то небось тоже не в фиолетовой зоне сидят. А все же эффект у нас стабильный, надежный. Ну, я пошел к пульту, сейчас подключу вас.

Стало быть, он увидит сейчас, что произойдет через десять минут, удостоверился гость, уткнув голову в чашу, и Пабло подтвердил:

— Да, через десять минут, но только последние секунды этого события, а сколько именно, скоро будет ясно, секунд двадцать пять, тридцать.

— Исключительный случай, — прошептал Янно. — Исключительный!

— Голову хорошенько наклонить к чаше! Ничего страшного не случится. Так, молодцом! Один к двадцати, да еще на фунты! Само собой, все будет записываться на пленку! — Пабло нажал на самую верхнюю кнопку, и на бетонной стене появился светло-серый квадрат. — Начали! — сказал Пабло, нажимая на вторую кнопку, и маленькая стрелка резко прыгнула вправо, к самому краю шкалы.

— Тридцать секунд, — сообщил Янно.

— Что я говорил? — спросил Пабло. — Неплохо угадано. Итак, вы увидите тридцать секунд. С момента включения это будет тридцатая секунда девятой минуты, а кончится точно в десятую минуту нулевую секунду.

— Нет, — сказал Янно, — в девятую минуту пятьдесят девятую секунду.

— Чепуха, до десяти ноль-ноль!

— Девять пятьдесят девять!!

— Десять ноль-ноль!!!

— Не все ли равно! — раздалось из чаши. — Повторяю условия пари: если я увижу, что хожу по комнате, то останусь сидеть. А если увижу, что сижу, то встану и начну ходить — то есть я буду делать противоположное увиденному, причем я заранее точно объявлю, что я собираюсь делать! А теперь начинайте! Я готов!

— Давайте сверим часы, — предложил Янно. Гость сквозь край чаши взглянул на ручные часы:

— Одиннадцать сорок одна.

— Верно. Еще четыре секунды — три… два… один… ноль!

Пабло нажал кнопку в самой середине, и с тихим жужжанием над яблочно-зеленым отсветом чаши выгнулась мерцающая голубая дуга. Голова провидца будущего казалась теперь окруженной голубым нимбом, словно голова Кроноса. Одновременно в квадрате на бетонной стене появилась тень бегущего человека. Поскольку наблюдатели знали, кого должны увидеть, то в расплывчатом силуэте они вскоре узнали своего гостя.

— Я бегу по Дубовой аллее, — выкрикнул гость, который увидел себя совершенно четко; он бежал навстречу самому себе с искаженным от напряжения лицом, — я бегу по Дубовой аллее, значит, я остаюсь сидеть за столом! Я остаюсь… — тут тень бегущего человека сделала внезапный рывок в сторону, прочь от тени черного колосса, причем из-за правого плеча бегущего закачался длинный отросток, воткнувшийся в спину, будто копье, из чаши раздался крик, и в то же самое время в светло-сером квадрате покаялись расплывчатые контуры одного из стандартных высотных домов, потом в квадрате возникло окно на пятом этаже. В окне что-то зашевелилось, и тут же из чаши послышался вопль: «Ребенок Библя в открытом окне!», а в светло-сером квадрате и в голубом мерцании чаши в это время отчаянно несся спаситель с копьем в спине, которое раскачивалось в такт бегу; гость вскочил со стула, и проводок оборвался.