Андрей Ив: Роджерс

Но главной достопримечательностью был каменный гроб, стоявший на втором столе. На крышке была высечена надпись на тайном языке жрецов Египта. На то, чтобы расшифровать ее, Роджерсу понадобилось пять лет, но сейчас он помнил каждое слово. "Огонь принесет ему жизнь. Вода и древняя сила снимет заклятие. Но ничто не вернет ему дух.

Только познавший силу древних может совладать с ним и подчинить себе. Просто смертный пусть страшится прИкос-.

нуться к нему, ибо великое зло сокрыто в нем и смерть грозит всякому... Так повелели мы, жрецы Тигра и Евфрата, сокрывшие это зло в твердь земную от благотворных лучей великого Ра".

Карлик и его господин поддели крышку остриями копий и сбросили ее на пол. Плита с грохотом упала и раскололась.

В гробу лежало нечто. Иссохшая мумия то ли человека, то ли зверя была помещена в хрустальный параллелепипед.

Зубы мертвеца сжимали золотую пластину, а глаза прикрывали два серебряных кружочка.

Роджерс взял со стола фиал с какой-то мутной жидкостью и окропил гроб и его содержимое. То, что карлик принял за хрусталь, таковым не являлось. Вещество, в которое была заключена мумия, впитало оброненную влагу и стало холодного голубого цвета, сохраняя прежнюю прозрачность.

Пустой фиал Роджерс поставил на место.

Он прикрепил к скобам по бокам параллелепипеда крючья и поднял его на цепях вверх. По опустевшему гробу побежали трещины и он стал разваливаться на куски, а куски превратились в песок.

С помощью хитроумных блоков Роджерс и его слуга перенесли мумию к большой жаровне, закрепили ее.'Языки пламени лизали "хрусталь". Роджерс бросил в огонь щепоть какого-то порошка и пламя стало фиолетовым, а параллелепипед изменил цвет на розовый. Хозяин приказал Спарби поддерживать огонь и удалился.

II.

Шли вторые сутки с того адомента, как мумия была извлечена из гроба. Цепи, на которых висел параллелепипед раскалились докрасна, серебро расплавилось и заполнило глазницы мумии, золото - покрыло зубы.

Спарби читал толстый фолиант, сидя за столом, и время от времени подбрасывал дрова в огонь жаровни. Он, ежась от страха, смотрел на озерца серебряных глаз мумии и снова возвращался к чтению.

Страх пребывания в одном помещении со злобным, но пока еще мертвым существом, терзал карлика, но он утешал себя. тем, что в подземельях брахманов было еще страшнее.

Там зло было живым. И лишь имея великую силу, чтобы отстоять свою жизнь, и железные нервы, чтобы не сойти с ума, можно выйти оттуда живым.

Но вот, когда карлик в очередной раз подошел к жаровне, чтобы подбросить дров, он увидел, что чудовище ожило. Его сухие руки скользнули по "хрусталю", а серебряные глаза жестко и зло смотрели на Спарби.

Карлик не мог подавить крика, и вопль ужаса разнесся по подземельям замка. Спарби, боясь пошевелиться, буквально остолбенел от страха. А тварь изучала его. Он проникла в его мозг и теперь нещадно потрошила его мысли, воспоминания, все, что он знал когда-то, то что он знает сейчас и, возможно, узнает когда-нибудь" потом. У карлика закружилась голова, его подташнивало. За всю свою жизнь, насыщенную опасностями и подобными встречами, он еще не видел подобного существа. Оно ненавидело все и всех: от света звезд до шороха травы, от людей до мельчайших насекомых, ползавших на земле. Но кто-то разорвал это наваждение. Рядом стоял Роджерс.

- Хозяин, оно ожило, - дрожащим голосом сказал Спарби.

- Я вижу, Спарби, - спокойно ответил Роджерс, глядя на существо, находящееся за толстой стеной из "хрусталя".

С помощью блоков они перенесли параллелепипед в ка^ менную чашу, заполненную водой. Из маленьких отверстий с "юков чаши били - тоненькие водяные струйки, в дне ее тоже было несколько отверстий, так что вода не застаивалась и всегда была свежей. Тварь внутри своей хрустальной чаши сжалась и замерла.

III.

На следующий день Спарби и его хозяин отправились на прогулку. Денек выдался славный. Солнце сияло в небе, одаривая теплом травы, деревья, людей и животных. Где-то под облаками выдавали трели жаворонки.

Хозяин и его слуга ехали на арабских жеребцах к темневшему на горизонте лесу, рядом с которым находилось селение островитян. Туника Роджерса играла от набегавшего ветра и, казалось, дракон на ней взбесился.

- Я стар, Спарби, - неожиданно сказал Роджерс.

-Я рад, господин, что вы наконец это поняли, - спокойно ответил Спарби, но его глаза с тревогой посмотрели на Роджерса. - Но если вы не прекратите заниматься этим чертовым колдовством, то, боюсь, умрете раньше своего часа.