Андрей Измайлов: Предел напряжения

Андрей ИЗМАЙЛОВ

ПРЕДЕЛ НАПРЯЖЕНИЯ

С экрана видеофона на него смотрело совсем юное лицо женщины-репортера.

- Ваши любимые занятия, директор Ларкин? - весело спросила она.

- Пить вино, заниматься своими делами, не путаясь в чужие, ну, и еще журналистика, - ответил Макс.

Лицо недоуменно вытянулось.

- Что?..

- Журналистика, - отчетливо повторил Макс. Он объяснил ей, как пишется это слово. - Поищите его значение в микрофильмотеке.

Выключив канал видеофона, он думал о пробелах в образовании молодого поколения. Как телевизионный репортер-комментатор, девушка эта, несомненно, получила приличную гуманитарную подготовку по вновь пересмотренной программе, где история была обязательным предметом. Макс вспомнил о двадцатом веке, когда оставшиеся леса были истреблены для производства газетной бумаги, океана бумаги, в котором этот век потом и захлебнулся. Но вся эта суматошная деятельность не оставила в человеческих умах никакого следа. Книг теперь никто не читал. Они продолжали существовать скорее как понятие, выполняя функции хранилищ знаний и сведений настолько устаревших или многозначительных, что их даже не сочли нужным замикрофильмировать. Что касается журналов, то они и вовсе исчезли. Три года назад из-за отсутствия спроса Управление транспорта и коммуникаций закрыло журнал, предназначенный для пассажиров последней существующей в мире железной дороги на Апеннинском полуострове. Остался один-единственный журнал - "Искатель". Его печатали в Гонконге на ручном станке и рассылали по всему свету - примерно двумстам пятидесяти подписчикам, таким же чудакам, как сам Макс.

Он взял в руки последний номер журнала, чтобы еще раз полюбоваться красотой и четкостью старинной печати. Каждую такую страницу было приятно читать. Мысль, изложенная неторопливо и логично, легко усваивалась. Это вовсе не походило на хаотические, бессвязные выкрики с телеэкрана! Очерк о мутации чомги. Очередная глава из тщательно проделанного Ян Цзуном анализа Тридцатилетней войны. Статья его старого приятеля Мэтью Лаберро о начальном периоде существования Атомикса, первой международной административной корпорации. Заметив наконец, что телеэкран на стене все еще мерцает и оттуда несутся выкрики, Макс выключил его и, надев очки для чтения, поудобнее расположился в кресле.

"Возникновение "Атомикса" из руин последней

мировой войны фактически явилось своего рода

откликом на пренебрежение, с которым приняли

критику, высказанную в адрес административного

аппарата. В промежутке между второй и последней

мировыми войнами в число наиболее активных

пацифистских или близких к пацифизму групп входили

и крупные ученые-атомщики. А потому можно было

ожидать, что, если из пепла войны еще суждено

чудом возникнуть какому-нибудь совету по атомной

энергии, то руководителями его окажутся те же

самые ученые. Но время разговоров миновало, теперь

все зависело от быстрых и энергичных действий.

Беспомощные, начисто лишившиеся иллюзий

общественные организации взирали на уцелевшие

после войны центры атомной энергии с

нерешительностью, переходящей от восхищения к

откровенной враждебности, а подобные колебания

долго продолжаться не могли. Тяга к порядку и

устойчивости была так велика, что это,

естественно, не могло не вызвать соответствующей

реакции. И вот все большее влияние стал

приобретать "Атомикс", но только с помощью

администраторов, а не ученых. Люди ничем не

примечательные в мире науки, но зато обладающие

способностью проникать в самые глубины

человеческих взаимоотношений, - подобное качество

часто сочетается с посредственными успехами на

исследовательском поприще - волей-неволей

оказались в первых его рядах. Там, где ученые

способны были лишь теоретизировать, эти люди

действовали. Движение это охватило весь мир и

выдвинуло своего признанного лидера. Отто ван

Марк, до войны скромный офицер Службы безопасности

на филадельфийском предприятии, поставил перед

собой гигантскую задачу воссоединения перемолотых

войнами, но теперь оживающих центров атомной

энергии в единый всемирный картель, который мог бы

считаться со слабыми правительствами тех стран, на

чьей территории он будет действовать. За два года

ценой немногого числа человеческих жизней - ван