Николай Поночевский - Искатель. 1977. Выпуск №6

— С Невинки, говоришь… Прошка, останешься здесь, а я этого к атаманше сведу.

— На што он тебе сдался! — лениво ответил Прошка. — Небось и сам дойдет…

— Тебе сказано — знать надобно!

— Ну валяй! Тебе с горы видней…

Шевельнув поводьями, старший выехал на дорогу.

— Пошли, коробошник…

— Пошли, — покорно отозвался Волох.

Илья с Федькой умудрились проскользнуть в сотне шагов от степного дозора. Разомлевшие казаки валялись в траве, о чем-то негромко переговаривались. Неподалеку от них понуро стояли кони, лениво помахивая куцыми хвостами.

Горбунов ящерицей скользил в траве, увлекая за собой Федьку, который только дивился неутомимости разведчика, стараясь подражать его гибким, вкрадчивым движениям. Но «бегать» на брюхе было не так-то просто. Когда казачьи лошади исчезли за крохотным курганчиком, он схватил Илью за ногу.

— Погоди, давай передохнем маленько…

— Терпи, казак, — командиром будешь! — подбодрил его Горбунов, не оборачиваясь. — Видишь, впереди два стога? Там загон для скота. Там передохнешь до вечера… Подбери язык, уж недалече…

Федька согласно мотнул головой. Однако до загона добирались почти целый час тем же способом, и он окончательно выбился из сил, пока они заползли в тень одного из стогов. Илья внимательно осмотрелся, но ничего подозрительного не заметил.

Федька, тяжело дыша, блаженно вытянулся на спине.

— Так как, денщик, теперь пойдешь в разведку? — насмешливо окликнул его Илья.

— Пойду, — сердито ответил ординарец. — А ты не больно зубоскаль-то… Насобачился на брюхе лазить и радуешься!

— А ты ничего. Язык ниже брюха вывалил, а брыкаешься…

Федька закрыл рот. Помолчали, наслаждаясь покоем.

— Илья, а где комиссар?

— В станицу придем — узнаем.

— А здесь долго будем?

— Я ж сказал: до вечера… Что, спать хочешь?

— Хочу! — с вызовом бросил Федька.

— Спи, — спокойно ответил разведчик.

Федька больше ничего не спрашивал. Через минуту он уже мирно посапывал, намаявшись после бессонной ночи.

— Помощничек… — с завистью пробурчал Илья, покосившись на напарника.

Ему-то спать было нельзя, а впереди была еще одна бессонная ночь…

Утопающая в зелени садов и стройных тополей станица казалась вымершей. Все живое попряталось в тень. У околицы повстречалась группа конных казаков, видимо, отправлявшихся сменять дозорных. Проехали мимо молча, окидывая Волоха равнодушными взглядами, сдержанно покивали в знак приветствия его конвоиру. Тот так же молча кивал в ответ. Повстречалась неведомо куда бежавшая с высунутым языком собака. У одного дома барахтались в пыли куры. Длинноногий белый петух сонно присматривал за ними, стоя в стороне, как урядник в казарме.

«К дождю», — отметил про себя Сергей, покосившись на кур.

Впереди показалась церковь. Они подходили к майдану, когда впереди послышался дробный перестук множества копыт, и навстречу им из-за деревьев вынырнули всадники, человек пять.

Конвоир тронул коробейника за плечо:

— Стой!

Волох остановился, чувствуя, как бешено застучало в груди, как непрошеное волнение стиснуло горло: он увидел несущуюся впереди всадницу на сером в яблоках скакуне.

Гордо запрокинута голова, прикрытая серой каракулевой папахой, в которую она запрятала густые черные волосы. На белом, не тронутом загаром лице четко выделялись черные нахмуренные брови. Зеленый френч, перетянутый на тонкой талии офицерским ремнем, казалось, готов был лопнуть на высокой груди. Серые бриджи мягко обтягивали бедра и стройные ноги, на которых красовались хромовые сапожки с вытяжками и высокими каблуками. На ремне висела кобура с пистолетом, а на тонком, перекинутом через плечо ремешке, украшенном серебряными бляшками, легкая шашка. Во всем облике всадницы было так много очарования и властности, что ею можно было только любоваться и подчиняться ей, не раздумывая.

Атаманша, заметив на безлюдной улице казака и задержанного, натянула поводья. Небрежным взглядом она окинула оборванца, стоящего с низко опущенной головой, перевела вопросительный взгляд на конвоира. Однако что-то заставило ее вновь взглянуть на незнакомца.

— Откуда? — властно спросила она.

Волох молчал, не поднимая головы. За него ответил казак.

— Сказывал, с Невинки, а я гляжу, короб вроде знакомый… Не твой ли?

— Мой! С другим не спутаешь.

Конвоир больно ухватил коробейника за плечо.

— Ага! Знать, ты с Лабинской топаешь… Красный шпион!