Илья Янитов - Учитель и ученик

- Что же ты стоишь? Иди и сделай то, что ты видел, - сказал Ученый...

Когда принцесса собиралась в обратный путь, к ней подошел юноша и протянул серебряный венец-обруч, верхняя часть которого состояла из треугольных, отогнутых наружу лепестков, и каждый лепесток оканчивался шариком-бриллиантом. Когда девушка надела на себя эту корону, она сначала посмотрела в зеркало, а потом на юношу... Но это уже другая история, которой нет места в этой сказке...

Корону принцессы увидел барон, приехавший с запада. Он полюбил принцессу, но в той, другой истории, для которой нет места в этой сказке, она уже отдала свое сердце ученику Учителя... И уехал рыцарь к себе на запад, а в память о любви своей велел сделать корону такую, какую носила принцесса, и попросил короля своего дать ему право носить эту корону. Ее и поныне носят все бароны... Но и это другая история, которой нет места в этой сказке. Впрочем, так бывает всегда: то, что сделали настоящие ученые, никогда не вмещается ни в одну сказку.

Однажды призвал к себе Ученого царь и сказал:

- Я хочу начать войну с северянами. Взгляни на звезды и скажи, благоприятствует ли мне небо.

- Звезды, о царь, далеко, а люди близко, - отвечал Ученый. - Прикажи своим глашатаям выехать на базарную площадь и кричать: "Пожар! Горим!"

И поступил царь так, как посоветовал ему Ученый. Жители города беспорядочно заметались по площади, по улицам, по всему городу, схватывая вещи, бросая вещи, давя друг друга, ломая лавки и ворота.

- Ты видишь сам, о царь, - сказал Ученый, - если от одного крика "Пожар!" люди потеряли рассудок, что с ними будет, если начнется то, что во сто крат страшнее пожара?

И послушался царь совета, и было от этого хорошо и царю и всем людям. Впрочем, всегда, когда можно не воевать, не следует воевать. Но как это объяснить тому, кто верит, что горшок может разбиться только после того, как разобьет горшок?..

Однажды Ученый собрал своих учеников и сказал:

- Дети мои, я живу счастливой жизнью, потому что счастье состоит в том, что тебя понимают, и в ощущении, пусть даже ошибочном, что тебя любят... Не говорите, мои дорогие, я и так знаю, что вы скажете... Для ученого еще важно самому увидеть, что сделанное им не бесплодно. В чем-то и это мне удалось. Но время не только приносит знание, оно уносит жизнь. Путь, который еще недавно я проходил за десять минут, теперь прохожу за двадцать. Чтобы сесть или встать, мне нужна помощь рук. Жизнь ученого продолжается в его учениках, в его науке, и я хочу, пока память моя крепка, а мысли мои - живые ветки, а не засохшие сучья, передать в будущее... нет, нет, Рустем, - сказал он порывистому юноше, собирающемуся что-то сказать, - не свое знание - его я отдаю вам всем и вы умело его применяете и сможете им пользоваться. Я хочу передать главное в науке - умение, искусство создавать новое знание. Но вас много, а я успею передать мое искусство только одному. Только одному, хотя все вы достойны и любимы мною. Кому? Я много думал над этим...

Георгий? Он предан науке, он не щадит усилий в постижении ее тайн, он готов снова и снова проверять и перепроверять свои суждения, но сомнения в нем слишком велики, и он не успевает их преодолеть. Если бы жизнь человека длилась сотни лет, я бы выбрал Георгия, но, к сожалению, мы живем всего несколько десятилетий.

Рустем? Он тоже предан науке. Но мысль его слишком часто похожа на воздушный замок, и, увлеченный его красотой, он забывает, что воздушный замок превращается в настоящий дворец, когда построены фундамент и стены опыта и теории. А ему некогда заниматься строительством Дворца науки, он уже строит новые воздушные замки. Из Рустема выйдет поэт. А я могу помочь лишь ученому.

Марий трудолюбив, умен, но он не отдает себя науке, а старается подчинить ее себе. Он ценит не науку в себе, а себя в науке. Если он вырастил какую-то ветку знания, то горе тому, кто посмеет рядом растить другую или хотя бы нарушить совершенство его ветки, выращивая на ней новые побеги. Если выращиваемое им дерево науки по неумению садовника, из-за неудачной почвы или неподходящей погоды засохло, он заставит всех поклоняться столбу, уверяя, что этот столб и есть живое дерево. Из Мария может выйти священник. А я могу помочь только стать ученым.

Александр? Он верен той науке, которая есть. Ее правило и законы он готов применять четко и беспрекословно, не щадя себя, принуждая других. Но в науке главное не то, что есть, а то, что будет. Она исследует не то, что понято, а то, что надо понять. Александр, быть может, станет великим полководцем. Но стать ученым я помочь ему не могу.