Борис Фрадкин - Исчезновение Петра Деева

— Вы не шутите, ребята? — он понизил голос И воровато оглянулся на двери: не подслушивает ли кто? — Нет, в самом деле?

— В самом деле, Петя, — подтвердил Дмитрий. — Только вот какое дело: без Алевтины Бородииой мы далее работать с тобой не сможем. Будем тогда вместе с ней искать работу в другом месте.

— Это мы могим, — вздохнул Костя.

— Ладно, черт с вами, — сдался Деев. Он сам пошел с заявлением Али к директору института.

А тот, недолго думая, снял телефонную трубку и позвонил на тот завод, где работала Бородина.

— Ты кого принимаешь? — набросился директор на Петю. — Да ее же не уволили, а выгнали.

Выгнали за свинское отношение к работе, за постоянные прогулы, за лень, за шуры-муры в рабочее время, за… В общем, еще черт знает за что!

Но Петя Деев не был бы Петей Деевым, если б не умел доказывать, что черное — это абсолютное белое. И кончилось тем, что директор НИИ едва не прослезился от той задушевности, с какой Петя доказывал, что без Алевтины Бородиной секция существовать не сможет. Прощаясь, они крепко трясли друг другу руки, рассыпались во взаимных любезностях.

Выйдя от директора, Петя мысленно чертыхнулся: из-за какой-то паршивой девицы потратить столько энергии. Но он тут же вспомнил, что Евдокимов и Ку черняк получили-таки уравнение, которое еще не удавалось получить даже самым именитым физикам.

Подходит пора действовать ему, Петру Дееву, будущему родоначальнику путешествий по времени.

А уравнение-то все-таки преподнесло сюрпризец своим авторам, повергнув их в немалое смущение.

Да, оно утверждало возможность перемещения во времени материального объекта. Однако, связывая воедино время, пространство и материю, оно устанавливало неизбежность перехода одного в другое.

Так, например, при перемещении по четвертому измерению в будущее, вещество, из которого состоит перемещающийся объект, должно занять бесконечно большой объем, то есть, проще говоря, раствориться в пространстве, слиться с квантовым полем вакуума. Для земного наблюдателя объект попросту исчезнет.

При движении в обратную сторону, то есть в прошлое, дело обстояло не лучше. В этом случае масса материального объекта свертывалась, сжималась до объема точки.

Даже необузданное воображение «молчунов» не сумело воссоздать зрительную картину подобных превращений.

— Дима, — горестно вздохнул Костя, передвигая пешку, — для чего будет нужна наша машина времени, если мы с тобой не сможем в ней побывать ни в прошлом, ни в будущем?

— Костяша, — укоризненно исподлобья взглянул Дима на товарища, — да разве же мы с тобой не предвидели этого с самого начала? Главное-то во всем этом для нас что?

— Доказать принципиальную возможность перемещения по времени… — заученно пробубнил Костя.

— То-то и оно…

— Послушай, Дима, что мне пришло в голову, — не отрывая глаз от доски, сказал Константин.

— Когда все сотни килограммов нашей машины времени обратятся в материальную точку, то… — он предостерегающе поднял палец, — то согласно эйнштейновскому эм-це квадрат будет иметь место сумасшедший дефект массы. Ты можешь вообразить, какую энергию доставит в прошлое наша путешествующая точка.

Дмитрий долго и сумрачно молчал, обдумывая одновременно и очередной ход, и услышанное от Кости.

— Да-а… — вздохнул он, наконец, — нам с тобой еще думать и думать.

— Это мы могим! — образовался Костя. — Вам шах, маэстро!

Теперь Петя Деев только успевал поворачиваться. Заказы на установки, агрегаты, приборы, датчики, блоки электронного оборудования посыпались от «молчунов», как из рога изобилия.

Но Петя не был бы Петей, если б каждый его вояж на тот или иной завод не заканчивался тем, что каждый его заказ пускали вне очереди, а провожали его, как самого желанного заказчика, крепко жали руку на прощанье, просили не забывать и наведываться.

А за генератором шарового сверхплотного пульсирующего магнито-плазменного поля ему пришлось съездить в Германию в одну из престижных фирм, специализирующихся на электронике.

В большом зале становилось тесновато от новых уникальных установок.

Эксперименты шли полным ходом.

И Петя потребовал, чтобы результаты каждого эксперимента фиксировались самым подробным образом, подшивались в специальную папку. Каждый вечер он забирал папки к себе в кабинет, закрывался на ключ. Чем он там занимался, можно было только догадываться.

Случалось, приходя утром в лабораторию, «молчуны» убеждались, что Петя всю ночь провел в своем кабинете. Он появлялся заспанный, но, как всегда, улыбающийся.