Владлен Юфряков - Наследники доктора Круза

- Хватит на сегодня, Малыш, - как можно мягче сказал он, стараясь не выдать охватившего его вдруг волнения.

- Хорошо, закончим, но мне показалось, что профессор что-то нашел.

Леб вздрогнул:

- Что нашел? О чем ты говоришь? - Неприятный холодок пробежал по спине. Показалось, что лампы глаза странно мигнули. - Несешь какую-то чушь. Наверное, из-за своих замыканий. Иди на место, мне еще надо поработать. Леб отвернулся от робота, Малыш пошел на свое место, к пункту питания.

Работать Леб, конечно, не смог. Он не торопясь прибрал на столе. Как обычно сделал пометки в журнале.

- Я не повредил твоих внутренностей? - шутливо обратился он к Малышу. Это был обыкновенный вопрос перед уходом, но на сей раз он прозвучал натянуто, неестественно. Даже сам Леб обратил на это внимание и выругал себя: "Мог бы и промолчать", - Все в порядке, профессор.

"Вот и у Малыша какие-то странные интонации. Чувствует? Ерунда!" - Леб тряхнул головой, решительно захлопнул журнал:

- Ну будь здоров, Малыш! - На этот раз все прозвучало естественно.

Этим же вечером Леб уехал на несколько дней в Конт читать лекции. Перемена обстановки отвлекла его и, возвращаясь домой, Леб с улыбкой вспоминал разговоры с роботом и свою мистическую подозрительность. Прямо с порога он позвал Малыша.

- Ты не соскучился без меня, приятель?

В мастерской зажужжало, осторожно отворилась дверь, и Леб услышал:

- Я чувствовал себя одиноким, профессор.

- Как ты сказал? Чувствовал? Чудак, знаешь ли ты что такое чувствовать?

- Знаю.

- Ну объясни.

- Я не могу объяснить, профессор.

Леб рассмеялся.

Леб любил работать один. Только Малыш был свидетелем его творческих терзаний. Леб использовал на все сто процентов запасы его электронного мозга. И не плохо получалось.

Но в это утро ощущение свободы в своей собственной Лаборатории покинуло Леба. Он не мог понять, в чем дело. В лаборатории никаких изменений, Малыш на месте, у пункта питания. Малыш! Леб окинул взглядом своего помощника.

- Здравствуй, Малыш.

- Здравствуйте, профессор.

- Ты продолжаешь чувствовать?

- Да, профессор.

- Что же ты чувствуешь?

- Сейчас ничего, все нормально, и я ничего не чувствую.

У Леба непроизвольно вырвался вздох облегчения:

- Ну вот, видишь, а ты говорил про какое-то одиночество.

Леб подошел к столу, азартно потер ладони. Раскрыл журнал, просмотрел последние записи. Не густо. Считай неделя пропала. И Малыш бездействовал, пока он был в отъезде.

Вдруг послышался щелчок, какое-то невнятное бормотание. Леб резко обернулся. Малыш стоял на своем месте, его правая рука чуть покачивалась.

- Что с тобой, Малыш?

- Изменение напряжения в сети. Последнее время это стало случаться часто.

- Тогда подключись через стабилизатор и не ворчи, когда я работаю. "Что-то новое, - отметил про себя Леб, - начал ворчать". - Послушай, Малыш, почему ты заговорил, причем без всякого смысла? Разве ты получил команду?

- Сразу ответить не могу, я должен несколько минут подумать.

- Подумай. - Леб сам не понимал, зачем внимательно вглядывается в фотоэлементы Малыша. Они были сделаны по-старинке, как человеческие глаза.

- Я могу ответить, профессор.

Леб встрепенулся: - Да, говори.

- Падение напряжения нарушило равновесие в блоке семь-зет. Это передалось в центральную схему резким импульсом. Контрольный стабилизатор большую часть импульса погасил, однако слабая его часть прошла на корпус по дефектной схеме и попала в двигательный и речевой блоки. Двигаться без приказа опаснее, чем говорить, поэтому я сбросил эту незначительную порцию энергии в виде звука. Чтобы она не путалась по блокам.

Звуки не несли информации, чтобы не ввести в заблуждение.

Бесконтрольные движения, бесконтрольная речь... Нет, это слишком!

Леб резко спросил: - Ты пересчитал, сколько у тебя дефектных схем?

- Нет, профессор.

- Неужели так трудно выполнить эту просьбу? Завтра же начну исправлять. Хотя зачем завтра, сейчас же...

- Не надо, профессор, я больше не буду мешать вам звуком.

- Что значит не надо! - Леб вскочил со стула, готовый пуститься ъ пространные объяснения.

Объясняться! С кем? Перед ним стоял Малыш - робот самой старой конструкции, которая еще случайно действует. Леб медленно опустился на стул. "Кричать на робота? Какая глупость! Нервы надо лечить". Леб отвернулся и придвинул к себе журнал.

Несколько дней его занимала интересная идея усовершенствования серийного робота. Вопрос был давно продуман и подготовлен, оставались отдельные детали.