Журнал «Если» - «Если», 2006 № 02

Тут произошло недоразумение.

Кристина мне понравилась. А я такая — мне можно или сразу понравиться, или никогда. Это касается и самцов. В нашем роду все такие — любовь с первого взгляда и первого соприкосновения силовых лучей. Или же ненависть с первого взгляда. Много ненавидеть опасно, это мешает растить детенышей, но вот я ненавижу плохие запахи, хорько-лисов, а еще старых, сморщенных, но все еще много о себе воображающих самцов. Они не дают дорогу молодым и корчат из себя победителей, хотя мыслеплоть у них уже не имеет упругости, а боевые когти — настоящей остроты. Они больше не умеют работать с чужими мыслями — а выращивают те боевые приспособления, к которым привыкли.

Тогда Кристина показывала мне картинки и говорила, какая я сильная и смелая, но я же видела, что чудовища на картинках ей на самом деле не страшны. Она боялась совсем другого.

Я сказала ей, что нуждаюсь в отдыхе — мне нужно заново выстроить схему своего боевого тела, с самого начала, на иной основе. Она согласилась, и в промежутках между тремя трапезами меня не трогали. Потом она вошла в мой дворец, я в совершенно новой броне из мыслеплоти ждала ее на троне и встала, чтобы спуститься по ступеням, я всегда так встречаю Кристину, но она зажала рот рукой и выбежала из дворца.

Потом она вернулась и заняла свое место — на ступеньках возле трона.

— Дизи, ты самый страшный мнемозавр, какого я когда-нибудь видела, — сказала она. — Записи твоих боев продаются за бешеные деньги. Но публика хочет, чтобы ты была похожа на картинки, которые я тебе показываю. Понимаешь, публика платит деньги, чтобы увидеть настоящий бой между двумя чудовищами в чешуе, с большими спинными гребнями, с острыми когтями, с челюстями, как у крокодила. Ты вырастила замечательное тело, просто великолепное, но публика этого не поймет. И скажи сама — разве оно годится для настоящего боя?

— Оно страшное, — ответила я. — Противник прежде всего должен испугаться. А когти я уже нарастила — видишь, по два основных боевых на каждой руке и по три добавочных. Кроме того, я уже начала отращивать рога, а на ногах — копыта. Правда, придется перестраивать суставы — сейчас я могу лягаться только назад, а надо вперед. Чешую отрастить несложно…

— Все равно, Дизи, публике нужно чудовище, которое было бы страшным для всех, а это — страшное только для меня. Скажи правду, ты ведь откопала его в самых дальних пластах моей памяти? Мне тогда было пять лет, ведь так, Дизи?

— Я не знаю, что значит «пять лет», но ты не так давно вылупилась из своего яйца, когда явилось это чудовище.

— Ты понимаешь, Дизи… — тут Кристина вздохнула. — Это действительно чудовище, но только для меня. Я даже не думала, что так крепко запомнила свою первую учительницу музыки. Я страшно боялась ее, потому что не понимала, чего она от меня хочет. От страха, наверное, и не понимала. Ты можешь отрастить ей копыта и пару рогов, как у буйвола, меня это лишь обрадует, но твой противник просто не поймет, чего тут надо бояться. Давай-ка лучше вылепим обыкновенное, нормальное боевое чудовище, которое выходит на арену на четырех лапах и способно сражаться хвостом.

— Хвост можно нарастить и сейчас, — сказала я. — Это будет очень удобно — две длинные ноги, которые лягают вперед одновременно при упоре на длинный тяжелый хвост. Это будет удар… это будет удар «Две ласточки взлетают с камня».

— Хорошо, — ответила Кристина. — Название замечательное.

И вдруг она показала зубы. У них это означает: я доволен и радуюсь.

Она всегда так делает, когда я придумываю что-то красивое.

Потом мы работали над хвостом. Она рассказывала мне, какие бывают хвосты, и на экране показывала их. Мы даже сразу моду… моле… нет, моделировывали… Сперва — представляли себе, потом я выпускала комок мыслеплоти, и перегоняла его по телу к нужному месту, и лепила, и наращивала, пробуя тут же, каково с этим хвостом обращаться. Кристина немедля трогала его и проверяла плотность. Я могу нарастить и очень большой хвост, но нужно, чтобы он оказался крепким в бою. А если мыслеплоть распределить неправильно, он будет виден, но не опасен.

После Кристины пришел Чжи-вэй. Он принес охапку палок разного назначения, длинных и коротких, на концах которых были клювы, когти, режущие пластины, колючие шишки, и мы стали отрабатывать удары и броски.

Кстати, у Кристины и Чжи-вэя, как я поняла, только одно тело. А еще они не умеют его заворачивать в мыслеплоть — у них для этого нет соответствующей мембраны на груди — и вынуждены показывать свое тело другим людям. Целыми кусками. Это так неприлично.