Пат Кадиган - Встреча

Побудь со мной еще, Ангел, сказал я, и он ответил, что побудет. Этим он и был мне приятен, Ангел – с ним хорошо в холодную ночь, когда некуда идти. Мы стояли на углу улицы и смотрели на проезжающие машины, на людей и вообще на все. Улицы были освещены, как на Рождество, мигали и вспыхивали фонари, огни в витринах, вывески ночных киношек и книжных магазинов – начало вечера в центре города. Ангел пообвыкся со здешними делами и с тем, как я живу по вечерам. Стою на улице, потому как больше делать нечего. Теперь он был моим ангелом, стал моим с того холодного вечера – другого вечера, – когда я пошел домой, потому что больше некуда пойти, наткнулся на него и взял с собой. Хорошо иметь человека, которого можно взять с собой, за которым можно приглядывать. Ангел понял это. Тоже стал за мной приглядывать.

Так и сейчас. Мы стояли, я смотрел по сторонам: и ни на что, и на все – смотрел на проезжающие машины, иногда они останавливались рядом со шлюхами, фигуряющими на тротуаре, и тут я увидел это , заметил краем глаза. Штуковину, исходившую от ангела; она сверкала вроде искорок, но перетекала, как жидкость. Серебристый фейерверк. Я повернулся и стал смотреть прямо на него, и это ушло. А он чуть ухмыльнулся, словно смутился из-за того, что я это видел. Никто другой не видел; ни коротышка, приостановившийся рядом с ангелом, дожидаясь зеленого света; ни иссохший алкаш с динамиком на плече – пьяница хотел его продать; ни мамкин сын, гулявший, задрав нос, с двумя подружками. Никто не видел, кроме меня.

Ангел спросил: ты голоден? Конечно, сказал я.

Ангел посмотрел мне за спину. Сказал: все в порядке. Я обернулся – здрассьте, вот они, трое деляг в коже – шапки с козырьком, пояса, сапоги, цепочки. Шатаются по кабакам компанией. Жуткая свора, даже если знаешь, что ты им ни к чему. Я спросил: ты о них? О них ?

Ангел не ответил. Один из них прошел мимо, потом второй. Ангел остановил третьего, взяв за руку. Привет.

Парень кивнул. Голова у него была бритая. Ниже кепки виднеется короткая черно-серая щетина. Бровей нет, глаза равнодушные. Все же он посмотрел на Ангела.

Я бы потратил немного денег, говорит Ангел. Мы с другом голодны.

Парень сунул руку в карман, выудил несколько бумажек, протянул Ангелу. Тот выбрал двадцатку и сжал в кулак руку парня с остальными бумажками.

Этого нам хватит, спасибо.

Парень спрятал деньги, но не ушел.

Надеюсь, что вы хорошо проведете вечер, сказал Ангел.

Тот кивнул и направился через улицу на угол, где его ждали приятели. Никто не увидел в этом ничего странного.

Ангел посмотрел на меня и ухмыльнулся. Временами он был настоящим Ангелом, когда что-то делал, иногда – просто ангелом, когда просто шагал со мной. Сейчас он таким и был. Мы прошли по улице к закусочной и сели у окна, чтобы видеть прохожих.

Чизбургер с картошкой, сказал я, не взглянув в меню. Ангел кивнул.

Так я и думал, сказал он. Мне то же самое.

Подошла официантка с крошечным блокнотиком – принять заказ. Я прокашлялся. Было так, словно я ничего не говорил сотню лет.

– Два чизбургера и два картофеля фри, – сказал я. – И две чашки. – Посмотрел на нее и застыл. У нее не было лица. Ровно ничего, от края волос до подбородка пусто, только маленькие ямки там, где должны быть глаза, нос и рот. Ангел толкнул меня под столом, но не сильно.

– И две чашки кофе, – договорил я.

Она ничего не сказала – а чем ей было говорить? – записала заказ и ушла. Я был удивлен, дальше некуда, посмотрел на Ангела, но он был спокоен, как всегда.

Она только что прибыла, объяснил он и откинулся на спинку стула. Не хватило времени отрастить лицо.

Но как она дышит? – спросил я.

Через поры. Пока что ей не нужно много воздуха.

Ага, но как насчет... вроде бы люди должны замечать, что у нее там нет ничего?

Нет. Это не такое уж необычное явление. Ты заметил по единственной причине: ты со мной. Кое в чем это на тебе сказалось. Но другие люди не замечают. Они видят такое лицо, какое ожидают увидеть у человека вроде нее. Со временем она получит лицо.

Но у тебя есть лицо, возразил я. У тебя всегда оно было.

Я другой, ответил ангел.

Это уж точно, подумал я, глядя на ангела. У него было прекрасное лицо. Красота, какую мы считаем мужской: чистые линии, глубоко посаженные глаза, возраста нет. Похоже, описать его можно только так взгляни на него и забудешь все, кроме того, что он прекрасен. Но у него всегда было лицо. Было!