Журнал «Если» - «Если», 2008 № 04

— Я почему-то в этом не сомневаюсь, — презрительно выплюнул Бран. — Но иногда даже самая никудышная защита лучше ее отсутствия… На войне ценится каждая капля преданности! Каждый человек. Мужественная смерть лучше подлой жизни. И такие, как ты… — Бран говорил бы еще долго, но его собеседник оборвал его на полуслове.

— Я видел много войн, благородный господин. Так много, что получил право не участвовать в них до самой своей смерти.

— И кто нынче раздает право на трусость?

— Ее Величество княгиня Скелль, — не изменив тона, отвечал Сротлуд. Затем, в наступившей тишине, он встал из-за стола, сжал пятерней бронзовый ствол канделябра и сделал несколько шагов по направлению к Брану.

«Цок-цок-цок», — тревожно громыхнул дощатый пол. Сротлуд сильно хромал, его плечи судорожно ходили вверх-вниз.

Бран и его телохранители напряглись, невесть чего ожидая.

Но напрасно. Вышедший в центр комнаты Сротлуд оказался коротышкой, почти карликом. Его длинные руки с лопатообразными, широкими ладонями напоминали птичьи крылья. Правая же нога у Сротлуда была деревянной от самого колена.

«Да. На деревянной ноге не очень-то повоюешь…» — отметил про себя Бран.

Тем временем секретарь огдобера продолжал:

— Поступи я по-вашему, меня убили бы в первые же минуты боя. И тогда у вас не было бы ни меня, ни отчетов.

— Да что ты заладил со своими отчетами! — вспылил Бран. Ему было стыдно, ведь только что он попрекал трусостью калеку.

— Если отчеты вам и впрямь не нужны, я не стану более сушить над ними мозги, благородный Бран, — кротко отвечал Сротлуд.

— Вот как? Ты знаешь мое имя?

— Не нужно быть магом, чтобы располагать такими сведениями…

— И все же…

— Тут достаточно простой логики. Еще два месяца назад нам обещали подкрепление под командованием благородного Брана. Благородный Бран должен был подчиняться благородному Ревке, моему господину. Благородного Ревку убили, и моим господином стал благородный Бран. А то, что вы благородный Бран, написано у вас на нагруднике, теперь я смог это прочесть. И хотя на вашем нагруднике нет букв, там есть герб рода Безегинов. А в роду Безегинов есть только два отпрыска мужеского пола, Бран и Зон, но благородный Зон опасно ранен и оправится от ранения не раньше весны. Стало быть, передо мной благородный Бран.

«Ну и зануда, — вздохнул Бран. — Хотя умен…»

— В таком случае, будем считать, что познакомились, — с этими словами Бран протянул коротышке правую руку для церемониального поцелуя. Согласно традиции, младший при знакомстве со старшим должен облобызать его запястье и принести клятву верности.

Но Сротлуд и не подумал становиться перед Браном на колени. И приносить клятву, похоже, он тоже не собирался.

— Я жду, — сказал Бран, кое-как смиряя гнев. — Или тебе неведомы правила, Сротлуд?

— Мне даровано право не становиться на колени ни перед кем, кроме Ее Величества княгини Скелль. И не клясться никому, кроме нее, — отчеканил Сротлуд.

С каждым мгновением левша в черном платье нравился Брану все меньше. И Бран подумал, что если он сейчас же не прекратит этот разговор и не займется более насущными делами, то, неровен час, попросту зарубит зазнавшегося коротышку.

«А ведь этот Сротлуд наверняка являлся приближенным соглядатаем Ее Величества, ее глазами и ушами в военном поселении Ларса. И в перерывах между отчетами урод наверняка строчит доносы, которые отправляет с тайной ведьмацкой почтой в столицу», — с тоской подумал Бран.

— Не стоит так сердиться, господин. Нам с вами еще долго работать вместе, — примирительно сказал Сротлуд, словно бы прочтя мысли Брана.

— С чего ты взял, что долго?

— Вы предпочитаете краткий ответ или развернутый?

— Краткий.

— Найти мне замену будет непросто, — вздохнул Сротлуд и поплелся на свой насест. Ветерок, встревоженный колыханьями его одежд, налетел на одинокую свечу, и ее пламя заметалось в жарком припадке.

Несколько последующих дней соединились в памяти Брана в неопрятное черно-серое месиво из гари, смрада и тягучих ночных кошмаров. Олеви-Нелави невзлюбила Брана, а может, решила испытать его, но вместо жарких объятий столичных распутниц Брану теперь снились бездны и тризны.

Погибших хоронили всю ночь и весь день. В целях экономии времени было решено устроить одно погребение на всех, сделав исключение лишь для двух полусотников. Конечно же, было бы сделано исключение и для благородного Ревки, но его тело глевы увезли с собой.