Журнал «Если» - «Если», 2008 № 04

Вот она, дверь в комнату, где блеснул свет. Притворена, но не заперта.

Не церемонясь, Бран распахнул дверь ногой, прикрыл темя восставленным над головой мечом и ворвался внутрь так стремительно, как только умел. Следом бросились его люди.

Свет ударил в глаза, Бран сощурился.

Что ж, свеча по-прежнему горела, воткнутая в морщинистое жерло залитого воском канделябра. Никто и не думал ее гасить. Окна комнаты были занавешены тяжелыми, непроницаемыми для света черными портьерами. Как видно, в тот момент, когда Бран заметил огонек, портьеры были не до конца задернуты. А возможно, случайный сквозняк всколыхнул ткань, и лучи света выскользнули в образовавшуюся щель, разболтав всему миру тайну огонька.

За высоким дубовым столом, развернутым к двери, сидел человек с узким костистым лицом. На нем были свободные черные одеяния и серый матерчатый шлем, закрывающий грушевидную голову и двумя округлыми мысками спускающийся на скулы.

Канделябр возвышался по правую руку от него. По левую стояла чернильница, в которую незнакомец время от времени макал писчую палочку («левша», — машинально отметил Бран). Легонько стукнув палочкой о край чернильницы — чтобы стряхнуть с раздвоенного наконечника избыток чернил, — человек выводил на пергаменте, расчерченном на квадраты, ажурные загогулины. В это верилось с трудом, но человек писал! Но что можно писать в городе, изнемогающем от запаха тлеющих тел? Гимн Матери Смерти, которой истово поклоняются некоторые варвары? Завещание?

Этот вопрос Бран и задал незнакомцу.

— Я знал, что вы придете. Что нужно будет отчитываться. Господин Ревка, наш огдобер, пусть его посмертие будет легким, не очень-то следил за такими вещами… Сколько лошадей пало, сколько ячменя съедено, сколько клинков повреждено, какие суммы выданы солдатам… — левша был невозмутим.

— Отчитываться? — переспросил Бран, недоуменно скривившись.

— Отчитываться.

— Но перед кем отчитываться?

— Перед тем, кто будет новым огдобером Ларсы.

— Да кому нужны эти отчеты, если тех, кого они касаются, больше нет в живых?

— Это совершенно разные вещи, — педантично поджав губы, сказал человек в черном. — Мертвые — это мертвые. А отчеты — это отчеты. Мертвым уже все равно. Но я-то жив! И хотел бы пребывать в этом качестве еще некоторое время, — человек испытующе посмотрел на Брана и его телохранителей. Те, в отличие от Брана, своих мечей не опустили.

— Считайте, что уже пребываете, — неприязненно бросил Бран, возвратил свой меч в ножны и кивнул телохранителям, мол, отбой. — Между тем я хотел бы знать, кто ты такой и что ты тут делаешь.

— Мое имя Сротлуд. Я секретарь покойного огдобера Ларсы, благородного Ревки, — спокойно отвечал левша, не выпуская из рук писчей палочки.

— Что с ним?

— С кем?

— Да с Ревкой!

— Вы предпочитаете краткий ответ или ответ развернутый? — спросил Сротлуд, само спокойствие.

— Давай развернутый.

— Вначале двое глевов стащили его с лошади, затем оглушили ударом дубины, а после подоспевший третий проткнул его копьем насквозь, да так, что лезвие прошло через всю брюшину. Затем труп благородного Ревки взвалили на хребет вьючной лошади и увезли. Очевидно, в Хурт, столицу южных варваров. Там сейчас располагается Совет Вождей.

— Спасибо, что просветил, — с мрачной издевкой поблагодарил Бран. Он, конечно, имел в виду комментарий о Хурте, столице южных варваров. Но Сротлуд никакой издевки не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

— Не за что, — кивнул он.

— А ты что в это время делал? — поинтересовался Бран.

— В какое время, извините?

— Во время, когда над благородным Ревкой учиняли расправу трое глевов?

— Я считал.

— Считал?

— Именно. Считал, — невозмутимо отвечал Сротлуд и тут же пояснил: — Столько-то пудов гороха промокло, столько-то свиней дали такой-то приплод, в арсенале имеется столько-то дротиков, из них столько-то произведены городскими мастерскими… Видите ли, когда глевы напали, мне стало очевидно, что мои отчеты понадобятся гораздо раньше, чем планировал благородный Ревка. И я принялся за их уточнение.

Щеки Брана порозовели от гнева, но он все же смог совладать с собой.

— Так значит, пока город грабили и жгли, ты сидел здесь, в этой комнате и кропал отчеты?

— Если быть точным, я сидел в подвале.

— И ты даже не попытался защитить своего господина? — ладонь Брана непроизвольно легла на рукоять меча. — Отстоять свой город?

— Моя защита ничего не стоит, — равнодушно пожал плечами Сротлуд.