Виктор Кувшинов - Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

Ну а уж когда кто-то попадал на светящийся шар в центре сферы, его ждала воистину прекрасная участь. Яну не надо было закрывать глаза, чтобы представить, как это было волшебно и изумительно оказаться в мире, где все светилось изнутри. Он вспоминал непонятно чье ощущение восторга, когда впервые оказался среди светящегося леса под ночным небом. Не только сама земля немного светилась, но каждая травинка, ствол, и цветок мерцали мягким светом неповторимой окраски. Все это создавало неописуемую гармонию. Среди этих светящихся джунглей, парков и лугов, летали столь же живописные флуорисцирующие бабочки и птахи, а самыми впечатляющими среди них были пестрые райские и золотые жар-птицы.

Там же находились светящиеся дворцы и замки, в которых детвору угощали всевозможными вкуснятинами и крутили им мультики. Но самых любопытных, забиравшихся в дальние уголки дворца, иногда ждало разочарование: зайдя в очередную дверь, на которой бала надпись «Не входить!», они вдруг оказывались снова внизу на внутренней поверхности сферы. Вниз также можно было попасть, спрыгнув с этого светила и пролетев обратно захватывающий полет по воздуху, направляемый только силой мысли и желания.

Было множество других миров, которые вспоминались Яну, и он рассказывал, о приключениях в воздухе, на земле и воде, происходивших непонятно с кем. Только одной темы он не касался – детям, никогда не видевшим звезд, было трудно объяснить, что в других местах все небо может быть усеяно светящими точками, которые вполне могут оказаться солнцами обитаемых планет. Это вызывало трудности еще и потому, что Ян сам не мог вспомнить всего, и в его голове перемешались воспоминания о разных местах без какой-либо взаимосвязи между ними.

Так он и шел в полной темноте, через невидимый мир, смирившись с несправедливостью судьбы и победив гордыню смирением, не думая о пище и ночлеге. И мир платил ему признательностью детей и сочувствием взрослых. Он понял, что в беззащитности есть огромная сила, которая делает людей открытыми. Зная, что не нужно ждать беды, они прямо выражали все свое сочувствие и доброту, если были способны на таковую. Ян уже сбился со счета дням: может – прошел месяц, может – два, как он вышел в свой путь, но слепой бродяга чувствовал, что его цель уже рядом. И еще Ян ощущал, что эта цель, что-то невозможно родное и близкое, и, что когда он достигнет ее, то все поймет, и тогда, наконец, закончатся его мучения неизвестностью…

Пиратша сидела в портовом кабаке и потягивала пиво из большой кружки. Дама была весьма неприглядна на вид, шириной мало уступая изрядной высоте. Лицо, если его можно было так назвать, украшало несколько здоровенных и разноцветных бородавок. Нос картошкой, с пористой кожей-кожурой и чересчур густые черные брови не прибавляли красоты этой образине. А пучок собранных на затылке, чуть ли не просмоленных волос, говорил о том, что его хозяйка меньше всего думала о своем внешнем виде. Однако, никто вокруг не осмеливался ей перечить или обсуждать внешность, уважая неоспоримые физические качества и крутой характер.

Сейчас пиратша отдыхала и думала о своем, смешивая мысли с пенистым напитком. Вдруг она почувствовала легкое касание в области… ну, скажем, бедра. Ее рука мелькнула и, поймав то, что там было, шлепнула этим, посмевшим шарить в области… подвешенного к поясу кошелька, прямо по столу. Столь же мгновенно внушительных размеров тесак грохнул всего в каком-то миллиметре от пальцев, которые занимались изысканиями ниже пояса. Из-под ее подмышки раздался сдавленный всхлип ужаса, и пойманная рука безвольно обвисла. Пиратша вздохнула, пробормотав что-то вроде: «Лазают тут всякие сопляки!», затем обернулась и, ухватив «обидчика» за шиворот, швырнула на пустой стул перед собой.

- Еще один засранец на мою душу, – утвердительно заключила она, глядя на плюгавенького типчика, безвольно развалившегося на сиденье и потихоньку приходящего в себя. – Ну что, допрыгался? - усмехнулась пиратша, наблюдая за парнем, как сытый кот за мышью. – Да ты браток, наверно, не из здешних?

Парень, наконец, собрался с духом и затравленно ответил:

- Я… я не знаю вас, миледи,

- Нашел миледи. Если хочешь, можешь обращаться ко мне «тетушка Моа». Так меня называют здешние лоботрясы, хотя какая я им тетушка? Да что с ними поделаешь, как твое-то имя будет?

- Жигляй я – щипач. Был, если ты, тетушка Моа мне пальцы поотрубаешь, - безнадежно-упавшим голосом ответил хлипкий парень и грустно уставился на свои руки, каким-то чудом оставшиеся целыми.