Виктор Кувшинов - Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

- Тогда еще одно, – предупредил Женя. – Попытайтесь раздобыть хоть какую-нибудь карту этого мира. Особенно меня интересует горный массив, где-то неподалеку, где, по словам Орина должен обитать Инар, любитель гор, а заодно и самый сильный маг этого мира.

Только на второй день поисков, в дворцовой библиотеке, куда не смогли ни за какие деньги проникнуть Саши, Женя, скользя взглядом по пыльным корешкам книг, вдруг зацепился взглядом за мелькнувшую цифру. Он вернулся, чтобы рассмотреть, что там мелькнуло. Это была неприметная, довольно небольшая и тонкая книга, на корешке которой красовалась маленькая золоченая девятка.

«Неужели?» - невидимое тело пронзила неуверенная радость. Нелегальный посетитель, оглянувшись по сторонам, осторожно проявился между стеллажей, выудил зажатую между большими и толстыми фолиантами книжицу, взял ее в руки и раскрыл на первой странице…

Текст большей частью излагался в стихах. Женя оторвался от плавно текущего речитатива и понял, что в книге больше чувств, чем содержания. Поэтому он принялся мысленно вычленять рациональное содержимое. Получалось, что этот мир основан девятью людьми, магами, душами – скажи, как хочешь, но суть от этого не меняется. Каждому их них было создано по уделу или волшеру, где он должен стал полновластным хозяином. Мир был закодирован единым языком, но некоторые части его были поделены между волшерами так, что кодировку своего волшера знал только его хозяин. Все эти факты подавались иносказательно, и о действительном значении текста приходилось только догадываться.

Но что-то все равно не сходилось. Основатели мира называли себя владетелями, и этих владетелей было только восемь, судя по объектам их владений, состоящих из воды, гор, пустынь, небес, лесов, болот, степей и недр. Причем, легко было представить себе лесной волшер с Лешим или воинственного владетеля недр Чингиза, да и Орина, как владетеля пустынь, но что означало владение водами и, тем более небесами – это никак не укладывалось в голове. А строчки лились и бежали дальше, скрывая истинное содержание в своих замысловатых завихрениях…

Ангелы дарят любовь созиданья

Станут рожденными в мире изгнанья.

Небо вместит все мечты и желанья

В душах пришедших найдя состраданье.

Тем, кто захочет пройти испытанье

Смерть будет истиной мерой познанья.

Да, как и толковала ему Лэя, в мир была привнесена жизнь за счет значительного вливания ангельской энергии. Все «рожденные», так же как и обычные животные представляли собой ангельские сущности различной степени сложности, которые циркулировали в мире, воплощаясь из поколения в поколение. А вот пришедшие души из астрала попадают в мир через зинданы, в книге называемые вратами или портами:

Через врата гости в мир попадут

И в воплощении жизнь обретут.

В яме, откуда начнут возрожденье

Вспомнят лишь имя, привычки, стремленья…

Все будет подлинным без снисхожденья…

Кажется, Женька стал схватывать концепцию мира. Этому немало способствовали его собственные и Яновы воспоминания. Мир был создан владетелями, для своих игр. Но, чтобы было интересно, они организовали крутой аттракцион, приблизив всю остроту ощущений к максимуму наиболее очевидным трюком. Во входных портах мира имитировалась реинкарнация, когда прошлая (то есть настоящая) жизнь забывалась, и пришедший человек вынужден был заново прожить здесь реальную жизнь, относясь ко всему через призму реальной смерти, и под конец по-настоящему умерев. Таким образом, острота ощущений гарантировалась по полной программе. Женя продолжал выуживать из красивой, но совершенно иносказательной вязи строк нужную для себя информацию. Наконец он нашел:

Только уйдя в свой конечный предел

Гость обретет то, чего он хотел.

Вспомнив себя, он оценит того,

Кто эту жизнь прожил здесь за него…

Да, теперь все становилось на свои места. Первоначально, мир был создан так, что, умерев после воплощения, пришедший «вспоминал» себя настоящего и мог оценить этот аттракцион длинною в жизнь, точно так же, как Лэя вспомнила себя и оценила Моа. Про себя Женя до сих пор не мог похвастать полным восстановлением памяти. Его смущало то, что при их слиянии и пробуждении Моа и Ян умерли, как личности. Их случай по всей вероятности отличался от других пришедших тем, что их настоящие сущности были спрятаны ангелами внутри астральных шпионов. В отличие от них, настоящую память и сущность обычной пришедшей души мир хранит где-то у себя в закромах. Но почему же пришедшие вновь и вновь перерождаются в зинданах бесконечное число раз, так и не вспоминая себя?