Виктор Кувшинов - Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

«Неужели Орин был прав, и этот неизвестный Инар испортил именно эту функцию мира?» - мелькнула догадка у Жени. Он топтался и пыхтел в сумеречном коридоре, не в силах оторваться от книги. Теперь он понимал, почему никто не обращал внимания на эту тонкую книжечку. Что толку читателю от странных и непонятных стихов? Вот и пылилась своеобразная конституция мира тысячу лет на полке, никем незамеченной.

Вроде, все становилось на свои места. Надо было найти нехорошего Инара и поговорить с ним по душам, а потом соображать, что делать с миром. Но что-то было не так. Что-то важное Женя упускал в своих рассуждениях. Сюда бы Лэю – они бы быстро вдвоем додавили ситуацию. Но Лэя появилась ненадолго два дня назад, помогла перебросить ребят в Сарт и была вынуждена уйти на Сэйлар, по требованию маленького ангелочка, проснувшегося раньше времени.

Из всех владетелей они навестили троих, и Ян еще одного в болотном волшере. Из них двух не было на месте (предположительно исчезнувших, переродившись в зинданах), а два съехали крышей и ругали пятого, владетеля гор, Инара. Ругали и боялись. Еще один перворожденный организовал этот центральный волшер, а именно владетель степей. Это стало известно еще раньше молодым посетителям библиотек Сарта. Саши накопали массу полезной информации, поэтому сейчас нужно дочитывать книгу, а потом приниматься за анализ ситуации вместе с ребятами.

Спустя три с хвостиком часа он перевернул последнюю страницу. Орин был прав – теперь Женя понимал, что и как устроено в этом мире. Даже знал, что владетель воды организовал свой волшер под водой. Только владетель небес оставался загадкой, как, впрочем, и девятый владетель неизвестно чего. Но в целом Женя был в восхищении от прочитанного. Только вот действительность сильно отличалась от изложенного в книге, и были все основания идти за разъяснениями к Инару.

***

Вечером они опять сидели в уже обжитом ресторанчике и держали совет. Вернее Женя уже битых два часа сидел и смотрел, как Саши приросли взглядами к книге, которую он «скопировал» по памяти, когда вынырнул с изнанки. Между прочим, Сашенька оказалась на сто процентов права: никто в Сарте не пытался на них нападать, и они спокойно выяснили для себя, что хотели.

Теперь настало время подводить итоги, но ребята, как-то неадекватно реагировали на книгу. Женя считал себя терпеливым человеком, но было сверх его сил сидеть и смотреть, как кто-то, не отрываясь, читает. Спасали только разносолы и выпивка на столе. Хотя с выпивкой надо было вести себя поосторожнее, чтобы не пришлось срочно поправлять голову на изнанке. Помогал скоротать время и тапер, неплохо наигрывающий попурри из незнакомых мелодий.

Астральный турист предался воспоминаниям последних часов, когда он не на шутку разволновался, потеряв своих напарников. Они должны были «пропалывать» книги в библиотеке академии, но многочасовые поиски на изнанке и прочтение книги привели к тому, что в библиотеке Саш не оказалось. Женька по привычке, сначала ударился в панику, но потом, поостыв, решил прочесать все здание академии. Мало ли, куда ребята могли забрести?

Он нашел их спустя некоторое время. Ему стало смешно и досадно за свою недогадливость – ну где же еще нужно искать людей искусства, как не там, где они могут реализовать себя? Досадно, еще и от того, что он совершенно забыл об их тяге к прекрасному, заставляя копаться в пыльных томах библиотек. Первым ему попался Алекс, играющий на скрипке перед небольшой группой слушателей в каком-то, видимо музыкальном классе академии.

Женя потихоньку вынырнул с изнанки в коридор и присоединился к стихийно собравшейся группе, почувствовав себя, как и все присутствующие, какой-то мухой, влипшей в сладость льющейся мелодии и неспособной ничего с этим поделать. Все стояли, как парализованные, боясь неаккуратным движением или шумом нарушить то хрупкое очарование, которое незримо висело в комнате. Спустя неизвестно какое время Женя усилием воли заставил все-таки себя обратить внимание на пальцы Алекса. Один опять начал кровоточить. Хотя они и огрубели от тренировок в деревне, но не настолько, чтобы выдержать такой марафон. А скрипач, поддерживаемый атмосферой завороженного молчания, все играл и играл…

Женька вздохнул, а затем, превозмогая нежелание, подошел к Алексу и положил руку на смычок. Потом взял его пальцы и, повернув ко всем, сказал:

- Он слишком хорошо играет. Надо и позаботиться и о музыканте.