Журнал «Если» - «Если», 2006 № 06

Но стадо оставалось на месте, и сейчас надо было лишь дождаться, пока все животные уснут. Сторожевой, конечно, останется. Но на винтовке Трига — той, которой он решил воспользоваться — был великолепный глушитель.

Покинув капсулу, оба охранителя немного постояли на месте, привыкая к окружающей среде, к Полигону-6. Как бы хорошо они ни представляли себе эти условия по докладам и описаниям, сколько раз ни оказывались тут в своем воображении, однако умозрительные представления — одно, а практическое соприкосновение — совсем другое, и нередко совершенно непохожее на картинку, существующую в уме. Начиная с окружающего их теперь воздуха: он почти ничем не походил на их привычную атмосферу, был, как показалось, более густым, влажным, ароматным. Округа полнилась звуками, негромкими и потому еще более таинственными — что-то посвистывало, стрекотало, шуршало, откуда-то доносился вой, высокий и печальный. Всюду незримо царила жизнь, и прежде всего надо было убедиться в том, что она не представляет опасности для двоих высадившихся и патруль может выполнять ту работу, ради которой здесь оказался.

Мало-помалу прибывшие начали адаптироваться.

— На Иноле атмосфера похожа, — высказал соображение Мино Пал. — Только там посуше. Пожалуй, у нашей модели будут трудности с привыканием.

— Да они все похожи, миры третьего стандарта, — ответил Ас Орум. — А что касается влажности, то в эту конструкцию заложен широкий диапазон приспособляемости. Помнишь, возникали такие опасения, когда мы укореняли на Шиххисе рептилий — они ведь тоже проходили большие испытания на этом Полигоне, тогда даже возник спор, надо ли их вообще выводить отсюда: им здесь жилось вовсе не плохо. Решило большинство в один голос.

— Ну, сейчас они там просто блаженствуют. И, наверное, всегда будут процветать: похоже, кого-то из них даже собираются приспосабливать под разум. Ну как, ты освоился?

— Я в полном порядке. Готов. Машину оставим здесь?

— Я подниму ее на два звука, пусть висит в незримом режиме. Твой вызов настроен? Треугольник связи?

— Лишний вопрос.

— Извини, порядок требует. Ну тогда… Великие Силы!

Это неожиданное восклицание было вызвано тем, что все время молчавшая линия связи с Глубинной базой вдруг ожила — очень не ко времени. Что за срочность?

— Ас Орум здесь.

— Си Гин. Сообщаю: для вас поступила команда из дома.

— Слушаю.

— Читаю: Тщательно оцените обстановку. Возможна мультипликация известной вам угрозы. Если это предположение подтвердится, немедленно заберите защищаемую конструкцию с Полигона. Вам будет предоставлен соответствующий коридор на Инолу. Позаботьтесь о сохранении скрытности действий. Подписал дежурный координатор стерадиана, как тут сказано: по распоряжению Ядра.

— Принял.

— Что будете делать?

— Выполнять, — сообщил Ас Орум лаконично.

— Помощь нужна?

— Да. Защита от многословия, — проговорил Ас Орум, отключаясь.

— Что делаем? — спросил Мино Пал.

— Ты — ждешь открытия коридора и держишь его, пока все не закончится. Я иду к Лазурной. Придется ввести ее в обстановку. Шутка ли — внезапно такое изменение в жизни, такой удар по психике!

— Ну да, ты ведь у нас мастер вести разговоры с глитами…

— Вот я ей и пожалуюсь на твою глупость. А слоны, как ты знаешь, рассердившись, бывают очень опасными.

— Ну, она-то не просто слониха. Разумное существо!

— Тебе от этого легче не будет. Чем обиженный разумнее, тем опаснее…

Такими репликами перебрасывались Лица патруля. Это вовсе не значит, что они теряли время: они, разумеется, не оставались на месте — каждый уже двигался в своем направлении. Для глитов расстояние не служит препятствием при обмене мыслями. Так что упрекать их тут не в чем. Можно было бы сказать, что они тут же исчезли. Но поскольку они и так были недоступны ни для какого взгляда, продолжали соблюдать незримость, то это слово вряд ли подходит. Разошлись по намеченным местам, так будет точнее.

Вроде бы странно испытывать одиночество, находясь среди существ, почти таких же, как ты. Пока Принцессе казалось, что она отличается от других всего лишь цветом кожи, никакой тоски не возникало. Играть со своими однолетками было весело. Но чем дальше, тем яснее она понимала: как только ей хотелось обменяться с друзьями какими-то возникавшими у нее мыслями, соображениями, даже просто чувствами, она как бы наталкивалась на стену — никто ее не понимал и не откликался, а чувства свои все они выражали очень уж примитивно. Ни один посланный ею сигнал (только так она и могла общаться; членораздельной речью ее не наделили, и потому она объяснялась не словами, а образами, картинами, как это свойственно и самим обитателям Срединных миров) так и не получил отклика. Наоборот, чем больше старалась она вовлечь окружающих в такое общение, тем сильнее они отчуждались, как бы чувствуя, что с ней что-то не так. Поняв это, Принцесса и сама стала держаться особняком и даже во время переходов теперь шла не в стаде, как полагалось бы, а поодаль. И от этого становилось только грустнее, и все чаще вместо того, чтобы ночью спать, она размышляла, пытаясь понять происходящее.