Кэролин Ив ДЖИЛМЕН Array - Журнал «Если» 2007 № 02

– Заявление! Сразу же после!

Иван вздохнул и стал писать заявление.

Потом наступила полная тишина, потому что пришел директор Сергей Сергеевич. Директор был низок и толст. Ну, не так чтобы совсем уже толст, а что называется «пышный мужчина». Борода его казалась приклеенной.

— Здрассь! – сказал он.

— Здрассь-здрассь-здрассь-здрассь!

Он величественно проследовал к кабинету Эммануиловны, остановился перед дверью, потому что вообще-то она обычно его встречала вне кабинета, и величественно прокашлялся. И тут дверь стремительно распахнулась.

Полная тишина превратилась в мертвую.

На пороге качалась пьяная в стельку начальница с бутылкой водки в руке.

Директор распахнул рот.

– Что это значит, Жанна Емельяновна?

– Аэт знач вотшт! – сказала Эммануиловна и со всего размаху ударила его кулаком в бороду.

От неожиданности директор упал.

– Ы-ой! – жутким басом сказала Эммануиловна и припала к своей бутылке. Потом поставила ногу на пышный живот Сергея Сергеевича, полила его остатками водки и ненавидяще прошипела: – Зайленне нстол. Ньмедль! Ннно!

Словом, случился непредставимый скандал, и ни одного открытия в тот день в лаборатории сделано не было. В тот же день был издан приказ, смещающий вед.н.с. Ж.Э.Приходько с поста заведующей лабораторией, переводящий ее в статус м.н.с.; а завлабом сделали И.О.Глухо-ухова. Иван удовлетворенно урчал.

Немного протрезвев, Эммануиловна пришла в ужас, откуда не выходила несколько рабочих дней подряд. Всем желающим она клялась, что вообще никогда ни капли, что в бутылке была простая вода, что бутылка была не бутылка, а самый обыкновенный простой графин, и все это мерзкие козни Глухни, которого она хотела уволить, а мерзавец ее подставил. И что все мужики – козлы. В чем с ней истово соглашались.

Вечером позвонила фея.

– Как я ее, а?

Она так пронзительно хохотала, что у Ивана чуть не лопнула голова.

Но сразу же пошли проблемы другого сорта. Да, он наконец получил собственный кабинет, зарплата существенно подросла и все сотрудницы его немедленно полюбили, но… Но, но, но! Иван патологически не умел руководить. Он сразу же завалил все, что мог, и все, что завалить практически невозможно. Это еще можно было терпеть, хотя Сергей Сергеевич мылил ему шею каждодневно и до нестерпимости, но времени на исследования «Веревки Ропе-Корде-Куэрдаса» катастрофически не хватало. Спустя два месяца Эммануиловна, хищно улыбаясь, налила ему в графин водки. Иван оттуда даже не пригубил, но директор учуял запах и, движимый раскаянием, произвел обратную рокировку. Жанна снова стала завлабом, коллеги снова разлюбили Ивана. Жить стало еще невозможнее, чем до того как он нечаянно заснул на работе.

Позвонила Фаина и сказала:

— Не беспокойтеся, все будет улажено в миг, ведь я же ведь ваша фэя!

— И когда кончится этот ваш испытательный срок? – поинтересовался Иван.

– А я знаю? Как помрете, тогда и кончится.

После чего Иван напрочь отключил телефон, перестал отвечать на звонки в дверь и приготовился к дальнейшим ужасам жизни.

СОСПИРАЛЬ

Иван Глухоухов, старший научный сотрудник лаборатории поднятия тяжестей ЛБИМАИСа, шел по улице академика Бабилова, куда приехал по своим командировочным надобностям, и удивлялся неприглядному строению мира вокруг, когда вдруг видит – идет навстречу сам президент Академии Всех Наук и, что интересно, очень приветственно ему улыбается:

— Здравствуйте, – говорит, – Александр Сергеевич! Какая дорогая для сердца встреча! Уж и не чаял!

— Здравствуйте, – растерянно отвечает Иван, – глубокоуважаемый Михаил Юрьевич. Я тоже… очень… Вот, все хотел насчет третьей соспирали с вами поговорить.

— Насчет соспирали – это можно, – ответил ему президент, все еще продолжая приветственно, но уже вымученно улыбаться, – однако я вовсе не Михаил Юрьевич.

— Так ведь и я, – решив почему-то проявить склочность, сказал на это Иван, – тоже не Александр Сергеевич. – Испугался и добавил по-подобострастнее: – Хе-хе!

Президент очень странно и совсем уже неприветливо посмотрел на Ивана, затем отвел глаза и буркнул себе в усы:

– Ошибочка, значит, вышла.

И скрылся, вздернув голову, в двенадцатидверном лимузине производства японской фабрики. Иван Глухоухов еще долго после этого стоял на улице академика Бабилова как громом поражен.

Дело в том, что у Ивана Глухоухова некоторое время назад вызрела очень продуктивная идея из области биологии и генетики, хотя и был он на самом деле специалистом по поднятию тяжестей. Как известно, в организме практически каждого человека можно найти молекулу ДНК, содержащую личное дело этого организма. Как утверждают знающие люди, состоит она из двух навитых друг на друга спиралей, вроде как косичка из двух волосиков. Размышляя над проблемами поднятия тяжестей, а заодно почитывая и другую научную литературу, Иван пришел однажды к неопровержимому выводу: у ДНК должна быть третья спираль для прочности, потому что кто же вьет косички из двух волосиков. То есть там не то чтобы совсем уж спираль, но все-таки как бы и спираль тоже – Глухоухов назвал ее «соспираль». Вот так на стыках иногда просто даже несостыкуемых дисциплин рождаются великие открытия.