Журнал «Если» - «Если», 2009 № 06

Я опустил пальцы в бак и зачерпнул горсть серой массы.

Я ожидал, что на ощупь она будет, как вязкая подливка или как размягченный пластилин, но ошибся. Мне казалось, что я… ласкаю зверька. Я поднес комок к лицу и не удивился бы, если бы тот заурчал. Меня охватило странно приятное ощущение встречи со старым другом или любимым родственником, с кем-то, с кем я давно не виделся. Словно эта горсть ДНК и нити ДНК внутри меня миллиарды лет назад выбрали разные пути эволюции, и теперь мы наконец-то воссоединились. Наноткань создавала собственную ДНК, новые формы жизни… и они манили мою ДНК, приглашая ее ступить на новые, еще неизведанные пути.

Вещество на ладони плавно изменялось. Цепочки синдиотактического полимера на внешней поверхности нуклеотидов меняли коэффициент преломления, заставляя массу изменять цвет и форму. Она стала радужной, потом дымчатой — как молоко в воде, — затем прошла весь спектр цветов, внезапно стала черной, потом просветлела до прозрачности. Молекулы у меня на пальцах меняли текстуру. Теперь он них исходило тепло, я ощущал мягкую плотность и одновременно полноту, легкое трепетное ожидание, и вместе все это воспринималось — ощущение было ошеломляющим — в точности, как если бы я держал в сложенных чашей ладонях женскую грудь. Я попробовал изгнать этот образ, попытался вызвать другие ассоциации, избежав сравнения с женской анатомией и неодушевленными предметами. Но это ощущалось как грудь, трепетно реагирующая на мои прикосновения. Вещество слегка подрагивало и, кажется, хотело сделать мне нечто приятное.

Оно оказалось неожиданно чувственным. Мне захотелось ощутить это вещество на себе, на своем теле. Желание это было непонятным, но я не хотел его анализировать. Я начал снимать лабораторный халат и рубашку, что было непросто, поскольку я держал в руке комок желе. Я мог бы снять рубашку быстрее, если бы положил куда-нибудь наножелатин, но я не хотел выпускать его из рук ни на секунду. Мне все же удалось избавиться от халата, рубашки, майки и наручных часов. Раздевшись до пояса, я подошел к баку и зачерпнул еще горсть серой массы.

Я нанес ее на обнаженную грудь, наблюдая за тем, как волоски преодолевают поверхностное натяжение расползающегося желе. Ощущение у меня было… да, вот правильное слово… близкое к оргазму. Мои плоские маленькие соски пробудились и напряглись. Прикосновение жидкости к обнаженной коже будоражило меня, не в сексуальном смысле, а пробуждая все мыслимые чувства… и несколько других, о которых я и не подозревал. Я был возбужден интеллектуально, возбужден духовно.

Я ощущал себя святым, вдохновленным, чувственным.

Вещество потекло вниз, добралось до пояса брюк. Затем в буквальном смысле забралось мне в брюки. Сейчас мои руки были пусты и покрыты лишь пленочкой нуклеотидов. Решившись, я снял туфли, носки, брюки и белье. Обнаженный, я ощущал, как тепло исследует всю поверхность моего тела. Я понял, что живой желатин изучает меня, в то время как я изучаю его. Но в моем теле столько плоскостей и выступов, столько участков кожи с разной текстурой, что желатину надо пройтись по всей его поверхности, чтобы узнать меня должным образом. Пульсируя и сокращаясь, он скользнул между бедрами, обволок гениталии, согревая их, и это было особенно приятно. Потом он двинулся дальше, оставив на гениталиях тонкую пленочку, охватывая бедра и растекаясь по другим частям тела — и везде, где он касался, мне становилось тепло, приятно и комфортно.

Мне захотелось большего. Я внезапно пожалел о том, что бак с культурой ДНК слишком мал и я не могу нырнуть в него, как в бассейн. Но если я не могу попасть в бак с этим чудесным веществом, то пусть оно будет снаружи, со мной. И я стал черпать его горсть за горстью, вываливая на кафельный пол. Сперва оно растеклось лужей, но потом собралось в подрагивающую полусферу метрового диаметра… приглашая меня. Смеясь и задыхаясь от восторга, я нырнул в нее, даже не думая о такой мелочи, как необходимость дышать, и погрузился в ждущую меня теплую массу.

Что-то изменилось. Внезапно и быстро полимеры, нуклеотиды, лигазы и пирофосфаты в веществе организовались, обретя разные свойства в различных участках геля. Они стали гибкими здесь, жесткими там, изменив молекулярную структуру десятком различных способов. Произошло это настолько быстро, что я не успел почувствовать паники или любой другой эмоции… лишь удивление и любопытство.

Широкая полоса геля охватила меня в талии, твердея и сжимаясь до такой степени, что вскоре я едва мог дышать. Две колонии протоплазмы оторвались от основной массы и чем-то занялись у меня на груди. Несколько литров вещества стали жидкими, растеклись по рукам и ногам и быстро уплотнились. Я пытался встать, и мне удалось подняться по колено в густой массе, но наножелатин стиснул нижнюю часть ног не хуже твердеющего цемента, причиняя сильную боль. Большой комок забрался мне на макушку, потом выпустил струйки на лицо. Ощущение было такое, словно из него вылезают щупальца, окружающие голову…