Журнал «Если» - «Если», 2009 № 06

Когда я вошел в помещение с регулируемой температурой, где стояли баки с культурами нуклеотидов, то почувствовал — что-то не так. Спиной ко мне сидели два лабораторных халата и сшитый на заказ костюм. Я узнал Сару и Грега. Потом шикарный костюм повернулся, и я увидел самодовольное лицо Барта Риджфилда. Теперь я точно знал — тут что-то не так.

— Что здесь происходит? — Я пронзил взглядом Сару и Грега. — Вам сейчас полагается сидеть в проекционной и работать с изображениями. — Я обратил пылающий взгляд на Риджфилда. — Поскольку я директор лаборатории, не соизволите ли вы ответить, почему вы здесь без моего разрешения?

— Не пытайтесь использовать свое служебное положение, Левински, если не хотите, чтобы я лишил вас финансирования, — презрительно усмехнулся Риджфилд, высокомерно задрав до синевы выбритый подбородок. От природы ему досталась одна из тех идеальных челюстей, которые действительно заслуживают открытого перелома. — Сара рассказывает мне о продвижении ее проекта по наноткани.

Ее проекта? Я напрягся. Сара немало внесла в проект — предложила несколько идей и подолгу упорно трудилась в лаборатории, — но этот проект с самого начала был моим детищем, и внедрение чьих-то идей всегда происходило под моим руководством. Тут я заметил еще кое-что из того, что я не разрешал, — на голове у Сары была кибернетическая тиара. Я разглядел и тонкие кабели ЭОГ, закрепленные у нее над бровями прозрачной клейкой лентой. Грег настраивал аналого-цифровой преобразователь.

— Что тут происходит? — вопросил я. — И с чьей санкции?

— Остыньте, Левински, — бросил Риджфилд. — Не дергайтесь.

Очень немногое может разъярить меня больше, чем выскочка-миллионер, использующий уличный жаргон, считая, что он звучит круто. Что ж, если Риджфилду хочется крутизны, то у меня в инженерной лаборатории есть лазерный нож, который легко укоротит на несколько дюймов его подбородок с ямочкой. Официально Риджфилд не имел полномочий для обхода административного протокола… но фактически он владел достаточной долей акций корпорации и контролировал достаточно голосов в совете директоров, чтобы это позволяло ему совать свой скульптурный подбородок в любое место, куда ему захочется. И мы оба об этом знали.

— Мы проводим первое реальное испытание вашей наноткани, — поведал Грег, съежившись за АЦП и пытаясь не смотреть мне в глаза. — Извините, босс, — пробормотал он.

— Я этого не разрешал! — запротестовал я.

— А я разрешил, — сообщил Риджфилд. — Сядьте и заткнитесь, Левински. Или вообще уйдите.

Сара закатала левый рукав лабораторного халата, потом рукав блузки. На руке у нее что-то блеснуло. Когда я увидел, что это, то понял: меня предали.

На руке у Сары была сетка: прозрачные нити из моноволокна, тянущиеся параллельно от плеча к запястью, пересекаемые под прямыми углами другими такими же нитями с интервалом в пять сантиметров. В месте каждого соединения двух пересекающихся нитей находился микрочип со встроенным микропроцессором. Мне еще не доводилось видеть эту штуковину, но я знал, что это такое.

Мы разработали для Сары нательную сетку, которую ей предстояло надеть на обнаженную кожу, когда наноткань пройдет все проверки на безопасность. Микросхемы в сетке должны передавать гальванические реакции соответствующих частей тела Сары нуклеотидным нитям, составляющим наноткань, подавая нуклеотидам команды, где им следует разъединиться, или соединиться, или изменить форму или текстуру. Оригинальная сетка была надежно заперта в сейфе в моем кабинете… но сейчас на руке Сары находилась точная копия левого рукава этой сетки. Я не разрешал изготовление дубликата рукава-сетки… и был уверен, что Риджфилд знал о проекте недостаточно, чтобы такое организовать. Только один человек имел достаточно лабораторных навыков и административного влияния, чтобы изготовить дубликат без моего ведома. Я посмотрел на Сару, но ее темные волосы скрывали выражение лица, а карие глаза сейчас смотрели не на меня. Сара вскрывала герметичное уплотнение на одном из моих баков с нуклеотидными культурами.

— Сара! Мы еще не испытали это вещество, — предупредил я. — Я не могу разрешить тебе…

— Заткнитесь, Левински, или я отстраню вас от этого проекта немедленно, — заявил Риджфилд. — И не думайте, что я вас пощажу.

Проклятия на его подбородок с ямочкой! В строгих понятиях корпоративной иерархии Риджфилд не был моим боссом. Но его портфель акций мог легко поджарить мою задницу. А я продвинулся в этом проекте слишком далеко, чтобы теперь меня из него выдернули. И еще, хотя мне не хотелось этого признавать, я не меньше жаждал увидеть, что произойдет, когда наноткань коснется человеческой кожи. Ненавидя Риджфилда и ненавидя себя за то, что позволяю ему указывать мне, я уселся и стал смотреть.