Журнал «Если» - «Если», 2009 № 06

Когда-то Америка содрогалась от уличного насилия, и группа «хороших парней» решила бороться с этим по методу Супермена и Бэтмена — надели маски, придумали звонкие прозвища: Роршах, Комедиант, Филин, Озимандия, Молох… К ним примкнул доктор Манхеттен — ученый, который после облучения радикально поменял свою природу, превратившись чуть ли не в полубога…

Однако ошибаются и боги, и герои. Времена менялись, менялись и они. Борьба за правое дело выродилась в террор и беспредел. Герои уже не разбирали, кто пред ними — зарвавшийся убийца или протестующий хиппи. Борцы со злом незаметно для самих себя превратились в его главный источник. Они были запрещены, но своей деятельности не оставили. Они по-прежнему пытаются изменить мир — помирить сверхдержавы. И по-прежнему делают это по-своему, по-суперменски… В целом, такое ощущение, будто Супермен задается вопросами Достоевского.

Андрей Щербак-Жуков

Москва: ЭКСМО, 2009. — 512 с. (Серия «Б оевая магия » ). 5100 экз.

Новый роман Н.Резановой продолжает ее цикл, посвященный империи Эрд-и-Карниона. На этот раз действие разворачивается во времени и обстановке, приравненным ко второй половине XVII столетия в Западной Европе.

Женщина, способная подчинять себе животных и наводить морок, объединяется с мужчиной, у которого прекрасные способности частного сыщика, сверхчеловеческая реакция и еще некоторые мелочи, о которых заранее рассказывать не стоит, поскольку в книге они «сыграют» только под занавес. Вместе эти двое занимаются расследованием тайн и заговоров, совершая отмщение и добывая новые знания. Особой логики в их скитаниях нет: они подчиняются интуиции центрального персонажа, а «рассеянная информация», на основе которой эта самая интуиция срабатывает, чаще всего получает объяснение постфактум. Так что читателю придется смириться с тем, что он порой не будет понимать, по какой причине главные герои отправились туда, а потом переместились сюда… В этом можно найти своеобразное удовольствие, поскольку жесткая сюжетная конструкция в романе заменена стилистически точной, информационно насыщенной медитацией хорошо образованного гуманитария на тему «Век Просвещения». Читатели, интересующиеся историей и филологией, найдут бездну нюансов, несущих наслаждение понимающим эстетам. Получат приятные эмоции те, кто любит почитать о людях, которые по характеру своему вечные скитальцы, «не живут прошлым», не могут «сидеть сиднем». Эта книга о бесприютном странничестве, и стороннику традиционных ценностей, любящему крепкую семью, запах домашних пирогов и чувство надежности, обеспечен заряд отрицательных эмоций.

Очевидный недостаток у «Шестого действия» один: концовка, не вытекающая из всего предыдущего действия, искусственно соединенная с другими текстами карнионского цикла, да еще и поданная скомканно, торопливо.

Дмитрий Володихин

Москва: АСТ, 2009. — 637 с. Пер. с пол. В. Фляка. (Серия « Век Дракона » ). 20 000 экз.

Завершающая книга трилогии о Рейнмаре из Белявы «Свет вечный» мало чем отличается от своих предшественников. Кажется, талант Рейнмара попадать во всевозможные щекотливые ситуации со временем только возрастает. Возникает ощущение, что герою это просто нравится.

Поиски похищенной возлюбленной превращаются для юного мага в череду опаснейших авантюр. Рискованная игра, которую ведет молодой человек, напоминает танец меж двух огней. С одной стороны — утомленное завоеваниями, переживающее внутренний разлад гуситское воинство, с другой — демонический епископ Вроцлава и его чудовищное дитя Биркарт Греленорт. Преданный анафеме, утративший доверие прежних союзников Рейнмар оказывается в непростом положении. И все было бы совсем печально, если бы не верные друзья: неунывающий демерит Шарлей и загадочный гигант Самсон Медок. Все остальные персонажи, встречающиеся на пути влюбленного мага, готовы оказать поддержку лишь в обмен на ответные услуги.

Финальная книга не только ставит точку в приключениях героя, но и завершает значимый для Европы исторический период. Истощенные непрерывной войной христианские государства вступают в шестнадцатый век преображенными. Постоянные отсылки к библейскому концу света, Дню Гнева, призваны подчеркнуть необратимость и радикальную окраску этих изменений.