Максим Лучинин - Повестка в космос

Здесь я умер. Здесь меня убили.

Я не испытывал ни ужаса, ни страха. Перенесенная смерть слишком тяжело далась мне, и место гибели ощущалось скорее печально, чем страшно. Мне никогда не забыть этой комнатки, однако фобий она не вызывала.

Я осторожно шагнул вперед. Стопки книг по-прежнему грозились упасть. Не удержавшись от соблазна, я взял томик сверху. Познакомиться с литературой замкнутой далекой цивилизации шанс выпадает нечасто.

Пальцы будто окунули в вазелин. Бумага — или как это называлось? — источала густое маслянистое вещество. Но изношенные страницы не слипались, легко переворачивались, и если бы не тактильные ощущения, то можно было представить, что держишь в руках лохматую надежду на общность наших миров.

На каждой странице ветвился узором большой сложный рисунок во весь лист. И все остальные страницы были такие же. Чем-то походило на арабскую каллиграфию. В арабской каллиграфии я не силен, а уж в инопланетной тем более, книга легла назад.

Что же? Вот я здесь. И каков мой план? Что я хотел? Найти здесь Ари, которая только и ждет моего прихода? Нет здесь ни Ари, ни древоликих. Где мне их искать? И как искать, если погоня по пятам?

Вдруг я понял, что гнался за призраком. Мысль об Ари, находящейся в руках у И-са, сжимала сердце мучительной болью. Не в силах ее вынести, я устремился сюда, к месту последних воспоминаний. Подумать о том, нужно ли это, есть ли лучший план, я не мог. И что бы я стал делать, если бы нашел здесь ее с И-са? Он бы опять убил меня, и все по новой?

Зажмурившись, я прижал кулак к виску, с силой надавив на голову. Все неправильно! Все неправильно! Бездна потери вдруг задавила.

Ты потерял ее! Ты просто потерял ее и не смог защитить! Господи, ведь она такая беззащитная! А ты потащил ее к дьявольским созданиям, не удосужившись проверить для начала, безопасно ли это! Что ты хотел? О чем думал?

Я закусил губу, и кровь смешалась со слезами. Господи, что же мне делать?

В полном отупении я стоял на краю мостков. Черная смоль волн ворочалась внизу. Беспроглядная мгла перед глазами выражала пучину моего отчаяния. Я знал, что нужно торопиться. Я знал, что Снуп ждет, и не дай бог моя задержка повредит ему. Но двинуться был не в состоянии. Ощущение вины пригвождало к месту, парализуя в страхе. Казалось, что дальше будет еще хуже.

Вдруг что-то закрыло мое лицо, зажав рот и нос, царапая кожу. Недюжинная сила рванула назад, мой крик затолкали в горло чем-то твердым и шершавым.

— Тсс! — прошептали около уха. — Тихо! — Почти беззвучный голос оставлял лишь контуры звуков, донося смысл минимально возможными штрихами. — Это я Осторожно и тихо!

Снуп! Боже, опять он напугал меня до смерти!

Рот освободился, но сказать что-либо я не решался. Не уверен, что мог бы говорить так же прозрачно и неслышно. Снуп впечатался в стену лачуги, прижимая меня к себе. Я ощутил, как он отползает вбок, маленькими шажками последовал за ним.

Как бесплотные тени мы обогнули угол сооружения и очутились на узкой внутренней улочке. Жилистые конечности исследователя гробниц отпустили меня.

— Погоня? — прошептал я. — Они здесь? — Снуп кивнул.

Черт! Догнали!

— Корабль! — Я схватил его за руку. — Бежим! — Снуп покачал головой. Я видел лишь контур его фигуры, не мог разобрать выражение лица. — Что? Почему?

— Я запустил корабль туда… — Снуп махнул рукой в стену мрака.

— Что? Ты рехнулся?! — Я не мог поверить, что у нас больше нет корабля. Это невозможно. Это означало, что нам конец. И я не спасу Ари.

Я замычал от досады и боли, навалился на Снупа, прижал его к стене.

— Зачем?! Зачем?

Снуп не сопротивлялся, терпеливо дождался, пока я отступлю.

— Идем! — прошептал он и скользнул вперед, обратно на мостки перед бездной.

Мы заскользили вдоль стен, невидимые в тени строений. Не доходя до места, где мы причалили, Снуп остановился.

— Там, за углом, — обозначил он контуры звуков.

Я сросся со стеной, мимикрируя под нее. Шажок, другой — выглянул за угол. Матерь божья!

Прямо у мостков за поворотом висел рейл — корабль ч-ра. Громадная дура. Мрак переливался на его сверкающей голубой поверхности чернильными разводами. Огромный хвост, как жало скорпиона, загибался сверху, нависая устрашающим острием. Стройное тело излучало животную красоту, вызывая воспоминания об органичности древнегреческих храмов. У меня перехватило дыхание. Даже истребители, сделанные истантами для наших парней, не могли сравниться по красоте с этим кораблем.