Николай Симонов - Сидоровы Центурии

III

И чего только ученые мужи и девы в белых халатах не вытворяют с подопытными мышами! Бактериологи, начиная с Коха, заражают их разнообразными болезнями, фармакологи испытывают на них новые препараты. Мыши служат незаменимым объектом для опытов в области онкологии, иммунологии, трансплантологии и других областях медицины. Психологи и психофизиологи изучают на мышах механизмы памяти и ориентации, заставляя животных проходить специальные лабиринты.

Когда в распоряжении ученых появились технологии генной инженерии, без мышей опять не обошлось. Какие только гены ни внедряли в хромосомы мыши — в том числе и гены, связанные с ожирением, повышенной агрессивностью или алкоголизмом. Ежегодное потребление мышей для научных целей составляет уже 25 миллионов экземпляров.

Самый, наверное, гуманный в истории науки эксперимент с позаимствованными у коллег из Новосибирского медицинского института лабораторными мышами провели в декабре 1977 года Сергей Сергеевич Мерцалов и Аркадий Моисеевич Фишман. Подопытным зверькам предстояло всего-то ничего: "прослушать" прекрасную музыку Вольфганга Амадея Моцарта, наложенную на магнитофонную запись акустических колебаний Y-хромосомы неродившегося Сидорова-младшего.

Белые мыши в количестве 10 экземпляров находились в просторной клетке в звуконепроницаемом помещении, и наблюдение за их поведением проводилось через окно с пуленепробиваемым стеклом. Уже на второй минуте воспроизведения записи со зверьками стало происходить что-то странное, как будто они стали танцевать, причем, половина из них кружилась по часовой стрелке, а вторая половина — против часовой стрелки.

На десятой минуте воспроизведения записи пять мышей "откинула лапы", а остальные куда-то и вовсе исчезли. На двадцать пятой минуте, когда магнитофон отключился, в клетке откуда-то появилась черная, как смоль, мышь, осторожно обследовала место своего заточения, обнюхала и потрогала передними лапками неподвижно лежавших на спине белых мышей и тем самым "привела их в чувство". А потом произошло совершенно невероятное. Черная мышь, как сквозь сыр прошла через прутья клетки и, оказавшись снаружи, запищала, призывая других мышей последовать ее примеру. Однако у них ничего не получилось, и они стали яростно бросаться на прутья клетки, даже попытались их грызть.

Сергей Сергеевич и Аркадий Моисеевич сразу же поспешили навести порядок во взбунтовавшейся мышиной стае, но, как только открыли дверь, черная мышь подбежала к стене и пропала в ней, словно вмуровалась, не оставив на ее поверхности ни единой царапины.

Таинственное исчезновение пяти лабораторных белых мышей и появление вместо них одной черной, свободно преодолевающей все преграды, требовало объяснения. Сергей Сергеевич склонялся к тому, чтобы связать это событие с недавно открытым, но еще мало изученным явлением "нелокальности".

Согласно известной в квантовой механике теореме Белла между всеми точками пространства и времени существует мгновенная связь, независимо от расстояния. Представьте, что наш мозг и даже мозг мышей, это — компьютер. А весь мир в целом — это очень большой компьютер. Аппаратное обеспечение каждого компьютера локализовано, т. е. находится в определенной точке пространства-времени, но программное обеспечение — информация — нелокально. Оно находится здесь, там и везде, сейчас, тогда и всегда. А что, если одна из пяти исчезнувших во время эксперимента белых мышей, переместившись в далекое будущее, вернулась в клетку качестве своего далекого потомка, приобретшего способность, к которой все современные мыши стремятся на уровне своей генетической программы, а именно: проникать везде, где есть еда?

Повторять эксперимент Сергей Сергеевич и Аркадий Моисеевич не решились. Мало ли какое еще существо появится в их лаборатории! Хорошо, если не динозавр! Пять мышей, которые выжили в результате вышеупомянутого эксперимента, были съедены котом Василием, которого лаборант Валентин специально для этой цели привез от своей бабки Евдокии.

С котом после этого ничего не случилось. Вопреки опасениям суеверного Сергея Сергеевича, Василий даже не растворился в воздухе, чтобы оставить после себя лучезарную улыбку, а энергично принялся за истребление прочих грызунов, включая крыс, проживавших в подвале лабораторного корпуса. Буквально через две недели Василий "пошел на повышение": "за боевые заслуги" его перевели на службу и полное кошачье довольствие в административный корпус. Однако же родную биофизическую лабораторию кот тоже не забывал, наведывался, предпочитая использовать для отдыха письменный стол Сергея Сергеевича, — чему профессор был только рад.