Свою работу сексоты, как правило, выполняли без отрыва от учебы или производства, но не бескорыстно. В условленное время, до или после трудовых будней, они подходили к двери малоприметного кабинета, в котором их поджидал ответственный сотрудник территориального органа государственной безопасности, и негромко стучали. Наверное, поэтому в народе их еще называли "стукачами". Следует при этом отметить, что здоровое чувство отвращения, которое испытывали к сексотам-стукачам большинство советских граждан, коренилось отнюдь не в осознанном неприятии ими Советской власти или коммунистической идеологии, а где-то на уровне подсознания, или, как бы сказал старик Кант — априори.
Сексотом Павлов стал на 3 курсе университета. И не по своей воле. На него надавили, угрожая в противном случае "сшить дело" про убийство по неосторожности.
История же была такова. В начале 70-х годов, с целью поддержания порядка в общежитиях МГУ имени М.В. Ломоносова, в том числе в общежитии Главного здания на Ленинских горах, был сформирован комсомольский оперативный отряд, который сразу начал действовать решительно и с размахом. Павлов членом оперотряда не состоял, сам в общежитии не проживал, но его, как старосту группы и члена бюро комитета комсомола геологического факультета, иногда вызывали в Главное Здание на различные общественные мероприятия.
И вот, однажды, ему сказали, чтобы он в воскресенье, в 8 часов 30 минут утра прибыл в корпус "Б", якобы, для содействия проведению инструктажа по противопожарной безопасности. Он еще удивился, почему так рано, но в назначенное время приехал. На самом деле в тот день оперотряд МГУ проводил операцию по тотальной проверке паспортного режима. Ровно в 8 часов 30 минут все жилые корпуса Главного Здания были оцеплены, одновременно перекрыты все выходы, лестницы, лифты и переходы, и начался планомерный досмотр всех комнат, включавший обыск санузлов, шкафов и прочих укромных мест, где могли бы притаиться нарушители паспортного режима.
Не миновала чаша сия и комнаты на 17-ом этаже корпуса "Б", где проживали студенты-геологи. В одной из них в объятиях своего жениха-мичмана из города-героя Севастополя мирно почивала студентка его группы по имени Марина. Павлов знал о Марининой помолвке, но не знал, что ее жених приехал к ней на свидание.
На стук в дверь и требование: "Откройте, проверка паспортного режима!" — будущие молодожены отреагировали неадекватно. Марина велела своему жениху-мичману забраться на подоконник и спрятаться за плотную штору. Но он так испугался или, наоборот, осмелел, что открыл окно и забрался на карниз. Потом прикрыл окно и затаился.
Павлов вошел в комнату первый. Марина сделала ему знак, дескать, она не одна. Павлов начал убеждать оперотрядников в том, что они эту комнату уже проверяли. Все двери при этом, разумеется, были открыты настежь. После долгого препирательства оперативники, озябшие на сквозняке, отправились дальше по коридору. Павлов прикрыл за собой дверь, намереваясь пойти вслед за ними. И надо же было такому случиться, что он, вдруг, снова открыл дверь в комнату Марины, наверное, чтобы принять ее благодарность. В этот момент Маринин жених выбрался на подоконник. Сильнейший поток воздуха, ворвавшийся в комнату, распахнул окно, которое, в свою очередь, сбило незадачливого мужика с карниза. Какова была сила удара неизвестно. Мичман упал вниз с высоты 60 с лишним метров. Разбился насмерть.
Павлов сильно переживал по поводу этого инцидента и готов был полностью взять на себя всю вину за гибель человека. Он лишь категорически отрицал наличие, как у него, так и у Марины преступного умысла. Дело в том, что, по показаниям свидетелей, он и Марина на первом курсе университета состояли в интимной близости. Подрабатывавший в то время дежурным 17-го этажа корпуса "Б" студент истфака Печенкин дал показания, свидетельствующие о том, что Павлов неоднократно выходил по утрам из ее комнаты.
Следствие продолжалось 3 месяца. Были опрошены десятки свидетелей, проведены два следственных эксперимента. Все это время Павлов находился под подпиской о невыезде. Заболела, а потом и вовсе слегла, признавая свою долю вины в случившемся, его мать Мария Эдгардовна, которая когда-то наотрез отказалась признать в черноглазой и бойкой провинциалке Марине свою будущую невестку, заподозрив ее в меркантильном интересе приобрести посредством ее любимого младшего сына московскую прописку. Ровно через год Мария Эдгардовна Павлова (в девичестве Сперанская) ушла из жизни после сердечного приступа.
Читать дальше