Элейн Каннингем - Хелен

- Нет, все было хорошо, но просто мне здесь как-то не по себе. Все смотрят. Может, я не очень хорошо одета, но ведь я гордая. Мне не нравится, когда на меня пялятся, как на кошачьи объедки.

- Прошу прощения, - извинился я. - Я надеялся, что вам здесь будет уютно.

- А мне обязательно встречаться с Хелен?

- Прошу вас.

- Что ей от меня толку? Да и мне что от этого будет? Только вспомню, как любила её когда-то, когда она была крошкой. А потом вдруг все пошло наперекосяк. Вот у вас, мистер Индимен, есть все: молодость, работа, богатство, положение. А у меня что? Ни черта у меня нет.

Не в силах слушать этот вздор, я поспешно расплатился, усадил её в свою машину и повез в тюрьму. По дороге меня стала бить нервная дрожь, а вот миссис Пиласки, напротив, сумела взять себя в руки, осознав, что встречи с дочерью избежать уже не удастся.

Сидя в комнате для свиданий, мы дожидались, пока надзирательница приведет Хелен. Когда Хелен вошла, мы с её матерью поднялись ей навстречу. Хелен смотрела на нас холодно и с некоторым вызовом.

Я переводил взгляд с неё на её мать, тщетно пытаясь следить за двумя женщинами сразу. Они не делали ни шага по направлению друг к дружке; просто стояли и смотрели.

Мне показалось, что лицо миссис Пиласки прояснилось. Посмотрев на меня, она кинула взгляд на свою дочь, потом снова повернулась ко мне.

- Это не моя дочь, - сказала она.

Мое сердце екнуло.

- Вы ошибаетесь, - сказал я.

- В своей плоти и крови, мистер Зайденберг? Держите карман шире. Вы бы узнали свою мать? Вот я узнала бы свою дочь. Нет, молодой человек, я не ошибаюсь.

- Посмотрите на нее! - рявкнул я. - Перед вами - Хелен Пиласки!

- Возможно, вы и правы, но это не моя Хелен Пиласки. Я же не говорила, что моя Хелен - святая, но она никогда не пошла бы на убийство. Нет, сэр. Нет. Да, эта девушка похожа на мою дочь, но она не моя дочь.

- Это твоя мать, Хелен? - спросил я.

- Вы же слышали, что она сказала.

- Она - твоя мать? - завопил я. - Да или нет?

- Господи, Блейк, не будьте же таким занудой. Чего вы добиваетесь?

- Ладно, - сказал я надзирательнице. - Хватит. Отведите её в камеру.

Хелен увели, а я остался наедине с миссис Пиласки, которая выглядела очень довольной и буквально пыжилась от гордости.

- Так я и знала. Мое материнское сердце чуяло, что Хелен - моя Хелен не способна на убийство.

- Но эта женщина и в самом деле похожа на вашу дочь, миссис Пиласки?

- Да, но это ничего не значит. Допустим, она похожа - и что из этого? Что это доказывает? Сотни женщин похожи на мою Хелен. Да моя Хелен скорее умерла бы, чем соорудила такую прическу, как эта лахудра. Моя Хелен и говорит иначе, и голос у неё другой, у моей Хелен. Да, сэр.

Я повез миссис Пиласки к Чарли Андерсону. О встрече мы с ним заранее не договаривались, поэтому нам пришлось проторчать в его приемной добрых сорок минут, после чего я заставил миссис Пиласки в его присутствии повторить то, что она сказала мне.

- Когда родилась ваша дочь, миссис Пиласки? - спросил он, глядя на копию анкеты Хелен, которую вытащил из ящика своего стола.

- Шестнадцатого сентября 1940 года.

- Где?

- В Чикаго, в больнице Святого креста.

- Есть ли у неё какие-нибудь особые приметы? Родинка, например?

- Да, на спине такая штуковина - в виде полумесяца...

Чарли Андерсон посмотрел на меня и задумчиво спросил:

- Ты купил миссис Пиласки обратный билет?

Я кивнул.

- Вот и прекрасно. Рад был с вами познакомиться, миссис Пиласки, сказал он, учтиво улыбаясь, как истый политик. - Мистер Эддиман отвезет вас в аэропорт.

Проводив миссис Пиласки, я вернулся к себе в контору. Поездка к Чарли Андерсону ничего не изменила. Я знал, что он скажет; знал я также и то, что встал на тропу саморазрушения - медленного, но неотвратимого, если у меня не хватит силы духа сойти с нее.

То, что влюбился я ни в кого-то, а в Хелен Пиласки, меня тревожило, но изменить хоть что-либо я был уже не в состоянии.

Глава седьмая

Сидя за туалетным столиком, Клэр разглядывала меня в зеркало. Я терпеть не могу, когда она это делает, и Клэр это отлично знает, ведь у меня возникает чувство раздвоения личности, такое ощущение, будто меня рассекли на две части, ни одна из которых точно не знает - что происходит с другой. Я знал, что в эту минуту Клэр разговаривает сама с собой, репетируя слова, с которыми вот-вот обратится ко мне. Я прошел в ванную, разделся там, вернулся в спальню и уже ложился в постель, когда Клэр наконец собралась с духом.

- Если бы ты только знал, как ты смешон, - начала она.