Виталий Каплан - Полоса невезения

Мухинск. А это, кстати, мысль.

- Шеф! Константин Дмитриевич, - неожиданно сказал Маус. - Можно вас спросить?

- Конечно, - слегка удивившись, ответил я.

- У меня-то все получится. Можете не волноваться. Завтра будет Ямайка, регги и Сен Симилья. По-аглицки я, слава Богу, нормально чешу. Только вы не подумайте, что мне на все плевать... Родина-то моя тут. Так что с ними я приживусь. Им бы в Африку, а мне бы сюда...

Я слушал и молча кивал.

Люди "Струны" - большие патриоты. Начиная с Главного Хранителя, и...

- Как, по-вашему, что тут будет?

Вот это вопрос. Кого он спрашивает? Школьного учителя, которого целый год водили за нос и тычками, будто слепого котенка гнали в нужную сторону? Я знаю, что я ничего не знаю.

На что ты надеешься, Маус? На мой возраст? На должность? Так разница в десять лет - это ничто, а должность... по должности я теперь снова бомж. И вообще - с твоим креслом у пульта спецсвязи ты знал во сто крат больше меня.

- КПН подомнет "Струну", - сказал я. - Лена... никуда не денется. Прогнется под... А Юрика уже нет...

- Так ли всё плохо? - наклонил голову Маус.

- Этой страной всегда правила полиция, - почти цитатой ответил я. Какая разница, мы сегодня или другой клан завтра? Надеюсь, хоть кто-то возьмется лечить страну. У нас ведь война.

- "Струна" не пойдет за КПН дружными рядами, - покачал головой Маус. Будет много несогласных.

- Ты бы пошел? - резко спросил я.

- Да, - спокойно признался он. - Если бы мне дали работать там же и так же. Шеф, вы разве еще не поняли? Я ведь по ходу стал обычным ментом, только шансов на справедливость у моих клиентов больше, чем у тех, кто обратился в столичное ГУВД. Вы можете в чем-то меня обвинить? Я помогал людям, чьи дела поступали к нашей бригаде. Плохо работал? Вы шеф - вы скажите.

- Ты молодец, - утешил его я. - И все вы молодцы. Только я бы не вернулся, даже если б они позвали.

- И Сайф тоже... - глядя куда-то в пустоту, сказал Маус.

За окном темнело. Прозрачные сумерки на исходе лета превращались в короткую и яркую столичную ночь. Все как обычно в этом разномастном городе, потерявшем сегодня еще и лучших своих стражей. Обидно.

- Вы летите? - спросил Маус и снова забарабанил по столу. - Я отвечаю, рейс не проверят. Пройдете только так.

Я посмотрел на Димку, задержал взгляд всего на секунду и произнес:

- Нет. Мы уж как-нибудь тут. Знаешь, есть один человек... мне кажется, он не захочет назад в КПН. А главное, там, в его городе никто не обидит ребенка. Как бы ни звучали струны и какие бы генеральные кривые не строили наши партии.

- Скорее ломаные, - кивнул Маус. - Старший Хранитель Мухинска получил директиву, как и все остальные, но ответа от него не пришло. Впрочем, я успел принять только половину подтверждений. Окольные пути тяжелы...

Сейчас мы почему-то понимали друг друга с полуслова. А точнее, и вовсе без слов.

Маус поглядел на часы.

- Ладно, шеф. Хватит мне придаваться вавилонским искушениям. Корабль Джа вылетает через четыре часа. Регистрация на рейс начинается за час до отправления, - он протянул мне руку, и я пожал ее.

- Бывай, Димон.

- И ты не кашляй, - снова в нарочито шутовской манере отозвался Соболев. - Привези оттуда "корабль" по-реальнее, чтоб торкнуло на хрен!

- Да, чувак. Притараню такой, все драг-диллеры с горя сопьются.

- Я вам покажу, - рефлексы педагога, оказывается, никуда не делись.

Маус поднялся.

- Не бойтесь, шеф. Высокая Струна не допустит. По крайней мере, та, что натянута в наших душах, хотя никакая хрень из подпространства ей и не отзывается.

- Да не нужна мне марихуана, - как-то по-детски, обиженно пробурчал Димка. - Ты сам возвращайся, Маус. Не теряй нас.

- Я-то уж не потеряю, - усмехнулся тот. - Даже оттуда! Адиос, сеньоры.

Он повернулся, чтобы уйти, и только тут я понял, о чем же должен его спросить. Между нами остался один вопрос, задать который я почему-то так и не решился.

А ведь должен был спросить.

- Эй!

Экс-Технический Хранитель обернулся.

- Забыл, а Маринка-то твоя как?

Маус застыл на месте - точно с разбега налетел на невидимую стенк.

- Со мной едет. Я говорил, что не стоит. Предлагал в Штаты визу пробить. И ей, и семье... А она со мной хочет. Мы ведь, шеф, еще молодые и глупые.

- Слава Богу, - произнес я. - От старых и умудренных слегка тошнит. Особенно, когда смотрюсь в зеркало.

Маус согласно кивнул.

- Значит, сочтем это за постскриптум.

Он махнул нам рукой и двинулся к выходу.

Было совсем темно, когда мы с Димкой вышли на улицу.

Маус, наверное, был уже где-то в аэропорту, и замечаний о красоте городских фонарей нам послушать не довелось. Впрочем, на банальности меня не тянуло.