Виталий Каплан - Юг там, где солнце

И снова я почувствовал то странное направление, куда указывал монашеский посох. Все обычные слова - длина, ширина, высота, - решительно не годились, чтобы это описать, но я видел слабую, протянувшуюся в неизвестность ниточку, что тянула меня вперёд. Не глазами видел, а как-то иначе, просто знал, что она есть, и я должен, обязательно должен идти, и дойду, и сил хватит, если только... Тут мысль ускользала, и мне никак не удавалось её схватить, да впрочем, сейчас это было и ненужно. Думать будем потом. Всё - потом.

В дежурке нас, как выяснилось, уже ждали. Трое насупленных нижних чинов сгрудились у выхода, а на скамейке, тяжело привалившись к стене, шумно дышал старший капрал Синюхин. Да, недооценил я его, крепкий мужик оказался. По моим расчётам, ему бы полчаса в отключке проваляться, а не прошло и пяти минут - и нате пожалуйта, торжественная встреча.

- Вы отдаёте отчёт в своих действиях, поручик? - деревянным голосом осведомился высокий, коротко стриженный парень. Судя по погонам, младший уличный смотритель. Двое других в это время начали осторожно заходить с боков. Что, решили меня и в самом деле задержать? Столичного поручика? Крутые ребята, однако. Или страхуются на всякий пожарный?

- Я, дорогой мой, выполняю секретное предписание своего начальства, - нагло глядя ему в глаза, поведал я собравшимся. - И лишь ему, начальству, и буду отдавать отчёт. А все факторы, - кивнул я на беднягу-капрала, - препятствующие исполнению приказа, устраняю так, как сочту нужным. Вопросы есть?

- Вам всё же придётся обождать, господин поручик, - встрял со своей лавки Синюхин. - Я, конечно, понимаю, предписание, но у меня своё начальство, я, как дежурный, отчитываться должен. Да и протокол передачи задержанного надо писать, а как заверишь? Печать у майора, в сейфе заперта.

Говоря это, он незаметно мигнул смотрителю. То есть думал, конечно, что я не замечу. Поэтому когда сзади меня аккуратно, но уверенно взяли за локти, я был уже готов.

Ну, переоценили ребята свои силы. Или спросонья не поняли, что затевают? Провинция, вся клиентура - разбушевавшиеся пьяницы, хулиганистые подростки, которым в своё время недодали воспитующих подзатыльников. Или, что вероятнее, передали... Паспортный контроль, самогонщики, то сё... Откуда им опыта набраться? А учили их в своё время скверно, подготовку свою забыли, расслабились. Вот и результат.

Конечно, на сей раз я проявил больше гуманизма, чем с теми жлобами в подвале. Всё-таки те пытали мальчишку, а эти служаки всего лишь следовали уставу. А устав, он и в Африке устав.

Нескольких тычков по нервным центрам оказалось достаточно, чтобы всерьёз успокоить полицейское воинство. Да, с такими, как я, они до сих пор не сталкивались. Мысленно пожелав ребятам и впредь не пересекаться с нашими специалистами, я оглядел помещение. Вроде бы всё прилично, не считая, конечно, разбросанных по полу тел. Ну ничего, очухаются.

- Вот так, старший капрал, - повернулся я к остолбеневшему Синюхину. - Не надо было мне мешать. Не лезь, куда не понимаешь. У нашей службы своя специфика.

- Я... Я подам рапорт, - просипел тот, крысиным взглядом уставившись мне в лицо.

- Это обязательно. Только после. А пока, - перегнулся я через барьер, к телефону, - я устраню еще и сей фактор.

Ножа не было, но не такая уж это прочная штука - телефонный шнур. Поднатужившись, я оборвал провод и завязал один из концов узлом булинь.

- Управление Защиты Веры считает любые звонки с этого аппарата нецелесообразными, - сообщил я остолбеневшему дежурному. - По крайней мере, в течение суток. Далее вас известят.

Синюхин булькнул было слюной, но сдержался, промолчал. Сейчас мне было и впрямь жаль его. Ведь именно он в результате окажется крайним. Дежурный...

- Подследственный Званцев, на выход, - кивнул я оторопевшему Мишке. - Руки за спину, голова опущена. В темпе.

И, следом за Мишкой, я вышел из отделения в душную, прянно-полынную ночь, в разом нахлынувшую тьму.

- А куда теперь? - повернул ко мне Мишка недоумённое лицо.

- Спроси чего-нибудь полегче, - хмыкнул я. - Ты город лучше знаешь, как отсюда быстрее выйти на Заполянское шоссе?

Кажется, Мишка, в отличие от меня, что-то понял. Лиловый свет фонаря падал на его тоненькую фигуру, и не было в ней уже той тоскливой обречённости, как четвертью часа раньше, в промозглой камере. Или на ржаном поле - полчаса ли назад, век ли - я не знал, да и смешными казались эти привычные слова: расстояния, сроки, сон, явь...

- Пойдёмте, я покажу, - потянул он меня за локоть. - Сперва по проспекту, потом можно дворами на Воронова выйти, оттуда уже близко...