Наталья Литвинова - Поле вероятности

— Оля, — прошептал он, и прикоснулся к ней губами.

Всё та же цветущая по — земному поляна.

— Почему, Оля? — спросила она Аристокла.

— Проект "Клейто" завершён.

— Это был эксперимент? Я была подопытным кроликом?

— Тс, — Аристокл приложил палец к губам.

Он по-доброму улыбнулся и вообще весь засиял.

— Оля, теперь, когда ты пришла в себя, мы можем, наконец, подвести итоги. Испытание машины времени пришло к завершающему этапу.

— Машины времени?

— Да, Оля. Ты и Марк любезно согласились принять участие в этих испытаниях. Но ты пока не помнишь об этом. Это естественно, ведь Вен заблокировал вашу память.

— Под твоим нажимом, — вставил Вен.

— Не спорю, но иначе у нас ничего бы не получилось. Кстати, мою память ты тоже заблокировал.

— Как же мы теперь без памяти? — запереживала Клейто.

— Оля, она восстановится полностью, как и было уже ни раз.

— Это было не в первый раз?

— Всё, Оля, всё, это была последняя наша командировка.

— Аристокл, если ты здесь, с нами, то значит, твоё мировоззрение изменилось?

— Ещё как! Именно в этот раз мы можем сделать вывод. И он очень прост — всему своё время. Наш мозг не предназначен для жизни в том мире, да и зачем? Сейчас мы земные существа, можем дышать ощущать, осязать, и видеть. Разве это плохо? Оказывается одины — это не банальные частички, хаотично болтающиеся в космосе. Это стройная и слаженная жизнь разума вселенной. Нет, это не те знания наших с тобой предков конкретно. Это продукт эволюции существ разных миров. Как оказалось, основные законы жизни везде одинаковы и наша солнечная раса тоже когда-нибудь станет этим продуктом разума, но пока мы только потребители. А когда-нибудь наши потомки видоизменятся и заполнят пространство вселенной, потеряв при этом свои тела, они станут её разумом. Вот конечная цель человечества. Наш мозг копит знания, совершенствует их, выходит в "свет", питает знаниями другие миры и так далее. Знания рождают новые миры и пространства, и чем дальше, тем совершеннее миры и вселенные. Время не останавливается ни на мгновение.

— Но, у них нет души, — проговорил Марк, внимательно слушавший Аристокла до этого

— Ошибаешься. Их чувства эволюционировали на высшую ступень чувств. Они так же, как и мы в парах, но их отношения основаны на более высоких чувствах, как ни странно сопоставимых с механикой Вселенной, одним словом, законах, нам не ведомых. Я только понял, что это пронзительно глубокое. Они сливаются воедино, рождая новое. Я силился понять их своим разумом, но тщетно. Наши девяносто процентов мозга находятся в кукольном состоянии, он копит знания, чтобы потом, в один прекрасный момент открыть путь к новым знаниям и понятиям, чтобы потом включить механизм приспособления к новой среде. И спешить объять необъятное не следует. И всё-таки кое-что сопоставимое с нашим временем я смог узнать. Теперь я знаю точно, что со временем, человек разучится убивать вообще, и не только себе подобных. Потому, как это противоречит основам жизни вселенной, противоречит сущности одинов, предназначенных только для созидания и рождения новой жизни, а старой не бывает, она просто видоизменяется. Созидание, сохранение жизни, вот те качества, к которым мы стремимся уже сегодня.

Аристокл стоял весь преображённый и просветлённый и это не вызывало у слушателей иронии. Его взгляд приобрёл мудрость и чистоту, он потерял жестокость.

— Как вы поняли, мы своим экспериментом опередили Ивана Правикова. Мы открыли новые знания, более истинные и окончательные. Для нашего человеческого разума это последний кирпичик на вершине пирамиды знаний. Дальнейшее наш мозг пока не способен воспринять, но это пока. Дело за эволюцией.

Несколько минут все присутствующие впитывали тишину неожиданного познания. Первым задал вопрос Марк:

— Аристокл, ты переполнен знаниями, почему же Айна, побывав там, лишь опустошила свой разум?

Марк с надеждой смотрел на Аристокла, нежно теребя руку Айны.

Аристокл обратив свой взор на Айну, долго собирался с мыслями, пока не выговорил:

— Её мозг спит, но он полон. Это процесс времени.

Он подошёл к ней и присел у её ног. Пристально вглядываясь в её глаза, он спросил:

— Айна, ты ничего не помнишь, из того, что видела до того, как проснулась?

— Нет, — испуганно проговорила Айна, и, ухватившись за Марка, и прижалась к нему, хотя Аристокл продолжал цепко держать её взгляд.

— Я не удивлюсь, — задумчиво произнёс он, если Айна окажется Итеей Флокки.